– Ты думаешь, кто-то мог тебя подставить? – начала соображать я.
Он хмыкнул и пожал плечами – мол, все под Богом ходим.
– И кто это может быть? – не отставала я.
– Да кто угодно. Ты-то должна знать, у таких, как я, враги всегда найдутся.
– У таких, как ты, несомненно.
– Да брось… Думаешь, твой папаша лучше? Та еще акула капитализма.
– Не смей равнять себя с моим отцом! Возможно, у него есть враги, возможно, у них есть повод в чем-то его обвинять. Но мой отец никогда не сделает подлость. А вот ты – запросто. Это твоя настройка по умолчанию.
– Ты ко мне несправедлива, дорогая. Кстати, что ты называешь подлостью? В бизнесе нет такого понятия. Только целесообразность.
– Ты кого-то подозреваешь или это так… разговор ни о чем? – не испытывая ни малейшего желания вступать в дискуссию, спросила я.
– Твоего Владана, к примеру, – засмеялся он. – А что? Отличная возможность отделаться от соперника.
– Ты ему не соперник. Ему никто не соперник.
– Слушай, что ты в нем нашла? – заговорил Забелин с намеком на обиду.
– Зря спросил. Начну его достоинства перечислять, до утра не переслушаешь.
– Тебе просто нравится меня злить, да?
– Думай что хочешь, мне пофиг.
– Нет, мне действительно интересно. Ты меня любила, втюрилась по самые уши, совсем как сейчас в своего Серба. А потом – бац, и все…
– Не бац, и все, – передразнила я. – На самом деле ты очень постарался, чтоб этот «бац» наступил. С какой стати ты вдруг затеял этот разговор?
– Уж извини… Любопытство одолело.
– Я не собираюсь его удовлетворять. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Кстати, тебе на нее грех жаловаться. Ты хотел денег – они у тебя есть. Ты свободен, и на свете полно дур, готовых втюриться в тебя по самые уши. Ты ж сам хвалился: баб у тебя – как грязи.
– Желание неразборчиво. Зато потом хочется бежать от нечаянной подружки куда подальше. Знаешь, в чем проблема? Секс может быть с любой, наслаждение – только с любимой.
– Тогда тебе ничего не светит. Трахайся в свое удовольствие и не морочь себе голову, ты не способен никого любить, кроме себя.
– Уверена?
– Валера, – простонала я, – мне хорошо известно, что ты считаешь меня редкой дурой, из тех, что вовсе ничего не соображают. Считай на здоровье. Однако моего ума хватит, чтобы понять: вот сейчас ты пытаешься втюхать мне заведомую лажу. Намекнуть на чувства, которые у тебя якобы есть. Надо полагать, тебе от меня что-то надо, вот ты и стараешься. Совершенно напрасно, кстати. Может, ты просто скажешь, в чем дело? Если это имеет отношение к расследованию…