. Он не твой папа, и чем скорее ты выбросишь эту чушь из головы, тем счастливей будешь.
– Я не стану говорить, что он мой папа. Скажу, что он друг семьи. – Этот сценарий просто засел у меня в голове.
– Мак – не друг семьи, Беттина. Он даже мне не друг. Мы трахаемся, вот и все. Мы даже не завтракаем вместе. Он едва знает, кто ты такая. Point finale[7].
Я не рассказывала Бэбс про нашу с ним ночь. Как бы мне ни хотелось, чтобы Мак со мной пошел, речь тут о том, чтобы со мной был взрослый. Я буду выглядеть круглой идиоткой, если приду одна.
Словно прочтя мои мысли, Бэбс говорит:
– Родители в Чикагской Начальной не в счет. Они просто сборище придурков средней руки. Ты могла бы пойти одна. Но у тебя кишка тонка.
Тут она права.
Потом Бэбс находит решение. Тоскливое в лучшем случае решение, но оно избавит меня от полного унижения.
– Почему бы тебе не позвать Стейси? Я, черт побери, плачу ей гораздо больше, чем она заслуживает, а пока ты в школе, она ничем не занята, только смотрит глупые сериалы и учится красиво курить перед зеркалом.
Я не люблю Стейси, но она все же лучше, чем вообще никто. Но трудно будет объяснить Уэндолин, кто она такая. Почти ни у кого из моих одноклассников нет нянь. У некоторых есть, но только потому, что родители работают, и даже тогда они называются «приходящими». Они потому и приходящие, что не на все время, только пока папа с мамой не вернутся. И вообще, папы найдут время прийти на завтрак. Пусть даже придется пропустить пару совещаний. Привести с собой Стейси – все равно что прийти со швейцаром.
Но, разумеется, я приглашаю с собой Стейси. А она как будто на седьмом небе, что может выйти в свет и подменить Бэбс. Узкие джинсы и растоптанные кеды она сменяет на старое красное шелковое платье – обноски Бэбс. Я почти тронута, что Стейси пришло в голову принарядиться.
В кафетерии сладко пахнет сиропом и сахаром. Пока мы идем вдоль стойки раздачи, нас обслуживают семиклассники. Невзирая на все мои тревоги, ученики так взволнованны, что они тут с отцами, даже не замечают, я привела с собой няню двадцати одного года. И, в отличие от матерей, отцы в Чикагской Начальной не запомнят этот факт, чтобы после вволю посплетничать. Нет, папы думают о своих детях и о том, как бы вернуться скорее на работу. Но Уэндолин замечает, и на сей раз ей вроде бы действительно меня жаль.