Слава. Я – Земля, вас слышу, прием, переходные люки к приему портвейна готовы.
Ирина встает, достает бутылки, наливает портвейн в стаканы, они молча выпивают.
Ирина. А почему бы нам не искупаться? Такая звездная ночь.
Слава(в зал). Купались сначала в одежде, потом – голые.
Ирина. Я – вроде хиппи, убежала из семьи, от мужа и родителей, бросила институт. Потому что я – певица. Вот какая у тебя любимая песня?
Слава. Ну… «Пусть бегут неуклюже…»
Ирина. Хорошая песня. А у меня из «Бременских музыкантов». Хочешь, спою?
Слава. Конечно.
Ирина играет на гитаре и поет песню из «Бременских музыкантов».
Слава. Здорово. Песня в тему. Я тоже убежал от семьи и невесты, и бросил институт.
Ирина. Значит, у нас похожие травмы. Это объединяет.
Слава. А вообще я художник.
Ирина. Художник? Так нарисуй меня.
Слава. Приходи завтра вечером.
Ирина. А по памяти не нарисуешь?
Слава. Мне нужна модель для вдохновения.
Ирина. Я могу тебя вдохновить?
Слава. Думаю, да.
Ирина. Не шутишь?
Слава. Серьезно.
Ирина. Хорошо, я приду.
Слава(в зал). Так я решил остаться, ради Ирины, потому что пообещал ее нарисовать, и потому что кто-то украл все мои деньги. Утром я отправился к Юре, чтобы поставить палатку во дворе Люси. Юра был разговорчивым.
Юра. Я знал, что ты придешь.
Слава. Почему?
Юра. Мне показалось, что у тебя нет денег на обратную дорогу.
Слава. Это так. Ты взял?
Юра. Нет, что ты. Я же – тренер, хорошо зарабатываю. А теперь давай поговорим, давно ни с кем по душам не разговаривал. Слава, ты как относишься к кремации?
Слава. Не думал. Но сам не хотел бы быть кремированным.
Юра. Мы – единомышленники, Слава. А вот моя жена, когда заболела, говорила, только – кремация. А пепел развеять над морем. «Оля, – говорю, – в Лазаревской нет крематория». «Придумай что-нибудь, муж, это мой тебе последний наказ». И вот, представь, она умирает. И что делать? В общем, я везу ее в Москву, там договариваюсь – через друзей – о кремации, везу пепел обратно в Лазаревскую, выхожу на берег моря. Засовываю руку в горшок и не могу вытащить. Такое у него было узкое горлышко. Горшок красивый. Разбить жалко. Так я некоторое время и ходил с горшком на руке.
Слава. Не мог расстаться с женой?
Юра. Да, да.
Слава. И чем кончилось?
Юра. Пошел на кладбище, попросил выкопать ямку, засунул в яму руку с горшком, и осторожно молотком разбил его. Пепел закопал. Памятник поставил.