– Я не буду это пить.
– Не бойся. Один раз можно. Ты же не знаешь, сколько радия, например, в хлебе, который мы едим. А в начале ХХ века радий добавляли даже в зубную пасту. Не знал? Может, и сейчас добавляют.
Кумиром Сергея была Мария Кюри, которая ради радия готова была на все, она дожила до 66 лет.
– 66 лет! Мало, что ли? Мне хватит. Литров десять «Графиновки Лучистой» я уже продал и пока никто не жаловался. Будешь?
– Ладно. Давай, – я никогда не отказывался от выпивки.
Выпив самогону, мы любили пофилософствовать.
– А вот ты хотел бы жить вечно? – обычно беседу начинал я.
– Хотел бы, очень хотел бы, очень-очень-очень, а что? – Сергей всегда заинтересованно откликался на мои философские вопросы. – У тебя есть идеи?
– Да ничего. Я лично не хотел бы жить вечно. Я представил, что вдруг надоела вечная жизнь, захотел повеситься. Повесился и не умираешь. И висишь так месяц, другой. И крикнуть не можешь, горло же сдавлено. Ждешь, когда кто-нибудь, ты, например, придет в гости и выбьет дверь. Это, Сережа, страшно.
– А я бы не вешался. В моей жизни и так много страданий, – так мне ответил тогда Сергей.
Между прочим, у меня был период когда я был готов к самоубийству. Однажды гадалка сказала, что перед смертью я нарисую картину, портрет незнакомки на фоне ковра с жирафами, и он будет удачно продан, я стану мировой знаменитостью, типа Бэнкси. Почему, кстати, как Бэнкси? Я тогда не понял.
Конец ознакомительного фрагмента.