– Пошла в жопу, – сказала Рут и повернулась костлявой спиной, пряча то, что держала в руках. Потом она украдкой кинула взгляд через плечо. – А, это ты. Извини.
– А вы думали кто? – спросила Рейн-Мари, которую реакция Рут скорее развеселила, чем обидела.
Вот уже почти два месяца она по просьбе Оливье сидела рядом с Рут и просматривала бумаги, лежащие в ящике для одеял. Нередко приходили помочь и Клара с Мирной, хотя никто из них не обязан был это делать.
Четыре женщины сидели у камина, попивали кофе с молоком и виски, ели шоколадные булочки и изучали газеты, которые Оливье и Габри вытащили из стен двадцать лет назад во время ремонта.
Рейн-Мари и Рут с Розой, уткой Рут, сидели на диване, а Клара и Мирна – в креслах друг против друга.
Клара, работавшая над автопортретом, приходила отдохнуть от него, и Рейн-Мари порой задавалась вопросом, уж не стоит ли понимать слова Клары о том, что она пишет себя, в буквальном смысле. Каждый день художница появлялась с остатками пищи в волосах и мазками краски на лице. Сегодня это были ярко-оранжевые мазки и соус маринара.
Напротив Клары сидела ее лучшая подруга Мирна, владелица магазина старой и новой книги рядом с бистро. С трудом втиснувшись в большое кресло, она наслаждалась каждым прочитанным словом и каждым кусочком шоколадной булочки.
Сто лет назад, когда газеты были засунуты в стены в качестве изоляции от трескучих квебекских морозов, женщины деревни собирались вместе для шитья.
Современные женщины собирались для других целей. Для чтения.
По крайней мере, Клара, Мирна и Рейн-Мари читали. А вот чем занималась Рут, Рейн-Мари не имела понятия.
Весь предыдущий и нынешний день старая поэтесса провела над одной страницей. Игнорируя другие газеты. Игнорируя друзей. Игнорируя виски, поблескивающее в хрустальном стакане. Это вызывало тревогу.
– И все-таки что вы разглядываете? – не отставала Рейн-Мари.
Клара и Мирна отвлеклись от своих газет и уставились на Рут. Даже Роза вопросительно посматривала на старуху. И хотя Рейн-Мари уже знала, что утки редко смотрят на что-либо, но все же…
Рейн-Мари погрузилась в неторопливую рутину: с утра разбирала архив местного исторического общества, а днем направлялась в бистро.
По выходным к ней присоединялся Арман, садился в одно из удобных кресел, попивал пиво и просматривал свои бумаги.