– Я на пешеходном переходе! – отвечаю
я возмущённо, подхватывая его волну.
– А я на железном коне! – обрубает
он.
– На козле! – бросаю я, имея в виду,
что такой «УАЗ» называется козлом.
– Ну-ка подойди! – требует Хаблюк, и
глаза его распахиваются.
Брови ползут вверх, кожа на лбу и на
висках натягивается, уши чуть сдвигаются назад, как у боевого пса,
готового броситься на врага. Но в сочетании с по-детски обиженным
выражением глаз это производит странный эффект.
– Ты в каком классе учишься? –
спрашивает он.
– В девятом, – пожимаю я плечами, –
уже в десятом.
– В «Б»?
– Возможно.
– Чтобы к Вике моей близко не
подходил, ты понял?
– Чего? – хмурюсь я.
– Я два раза повторять не буду, –
бросает он. – Свободен!
Всё-таки батя её. Блин, может, отчим?
Вообще ведь не похож. Ну ни на граммулечку. При упоминании Вики в
сердце ощущается маленький укольчик. Ма-а-а-ленький, почти
незаметный, но укольчик…
Рядом с бабушкиным домом стоит
головокружительный аромат. От кондитерской фабрики тянет шоколадом.
Она вот, рядом, в ста метрах, и ветерок сейчас дует оттуда. А за
фабрикой школа между прочим. Вот ведь бедные детишки, когда ветер в
их сторону. Искушение.
От фабрики идёт массив хрущёвок.
Третья по счёту – это и есть бабушкин дом. Я захожу в прохладный
подъезд, поднимаюсь на четвёртый этаж и жму кнопку
звонка.
– Тёма! – всплёскивает руками бабушка,
открывая дверь. – Кошмар какой! Что случилось?! Ой, у меня удар
сейчас будет…
– Ба, ну ты чего! Это небольшая
производственная травма.
– Производственная? Ты что, к бандитам
на производство устроился? Надеюсь, только на время
каникул?
Я переступаю через порог и сразу узнаю
знакомый запах старой мебели, бабушкиных духов, еды… В груди
делается тепло…
– Бабуль, я в секцию записаться хочу,
на боевые искусства. Это я сам виноват, стоял за грушей боксёрской,
вот мне и прилетело.
– Висит груша, нельзя скушать. Врёшь,
конечно, но ладно. Пообещай, что не станешь драчуном. Они все
безмозглые и долго не живут. Ты понял?
– Ага. Вот, это тебе.
– Что это? – глаза её загораются. –
Тортик?
– Пирожные.
– Пироженки! – восклицает она. –
Знаешь, чем бабку подкупить. Ладно, пока не разулся, сходи за
квасом, соседка сказала, там продают, и мы с тобой окрошечки
поедим.
– О! Ладно, сейчас сбегаю!
Бабушка уносит на кухню коробку с
пирожными и выносит белый эмалированный бидон и несколько
монеток.