— Моя спасительница, — ласково пропел волк.
Отведи всех ближе к выходу, — приказал я.
— А ты?
— А я поищу Олова.
— Вот ведь мелкий проказник! — спохватилась Надя. — Сколько
проблем из-за него.
— Он тебя защищать выскочил, даже не раздумывая, — попытался я
упрекнуть княжну, но та только отмахнулась.
— Сам во всем виноват. Кто просил его выбираться из покоев? Был
бы сейчас дома с батюшкой и матушкой.
— Он да, — оскалился я. — А вот он — нет. — Мой палец уперся в
плечо Наталя. — И сомневаюсь, что Урий попросил бы меня рискнуть
ради сына какого-то там советника.
— Главного советника, — ревниво встрял Наталь.
Надя и остальные ушли. В темнице вдоль открытых решеток стало
тихо и спокойно. Я еще раз тщательно обыскал эти грязные, вонючие
камеры, но никаких следов, указывающих на львенка-подростка, не
обнаружил. Коридор пещеры упирался в тупик. Оставалось только
опустить руки и вернуться к остальным.
Варвара с интересом оглядывала освобожденных. В ее руке
покоилась сумка Власты, и она снова разбухала от содержимого, хотя,
как показалось, чуть меньше.
— Власта плохая, — сообщила Варвара, как только увидела меня и
вручила мне сумку колдуньи.
Внутри прощупывались круглые предметы.
— Собрала шары, — догадался я, глядя на толстушку с
благодарностью.
Я сам терзался мыслью, что эти стеклянные сферы надо прибрать.
Не безделушки какие-то, раз Власта старательно упаковала их. Кроме
того, тот портал, через который она улизнула... очевидно, что я-то
и сотворил его, разбив один из этих шариков.
— Надо возвращаться, — потребовала Надя. — Олова тут нет.
Остальные пленные измученно и выжидающе уставились на меня.
Разумеется, им не терпелось добраться до родных домов, к мужьям и
женам, к отцам и матерям. Вот только что я скажу Урию? Вероятно,
что был свидетелем, как Олов попался злой колдунье. Тогда война
неизбежна.
— Поскорее бы в нашем мире дождь, — пробормотал один из
зверолюдей. — Тогда появятся аномалии.
— Не появятся, — возразил я. — Власта остудила вулкан. Порталы
больше не возникнут.
Зверолюди тревожно загомонили. Глаза их из радостных снова
превратились в печальные и замученные.
— Я не хочу тут жить.
— Здесь нет солнца.
— Тут из еды только кактусы.
Слова протестов посыпались одно за другим. Пока они не умолкали,
я спокойно выудил из сумки шар. Размахнулся. Резко бросил в пол
пещеры.