Сейчас, когда молодой человек достиг двери ее комнаты, этот запах отчего-то вызвал в его существе дрожь и чувство предвкушения встречи. Они виделись вчера вечером, но ему казалось, что с того времени прошло много дней. Он громко постучал и, не дожидаясь ответа, нажал на деревянную ручку. Дверь оказалась незаперта.
Слава не успела произнести ни слова, как фон Ремберг уже оказался в ее спальне. Она не ожидала его увидеть здесь и от неожиданности выронила из рук книгу, которую читала. Усевшись ровно в бархатном кресле, где она полулежала с обнаженными ногами, девушка резко одернула платье, подол которого немного задрался.
Кристиан остановился напротив и настойчивым пронзительным взглядом прошелся по ней. Слава удрученно окинула взором его широкоплечую статную фигуру в домашнем темно-фиолетовом камзоле без рукавов, кюлотах того же цвета и белоснежной рубашке, в неизменных коротких черных сапогах из мягкой кожи, которые он обычно носил дома.
— Сударыня, я вижу, что вы вполне здоровы, — произнес фон Ремберг напряженно, и на его губах появилась опасная ухмылка-лезвие.
Девушка выглядела вполне свежо и прелестно. Светлое домашнее платье оттеняло ее яркие янтарные глаза. Густая светлая коса, почти расплетенная, длинными локонами лежала на ее плечах и груди, красиво обрамляя тонкие черты лица. В этот миг без изысканной прически, с которой он видел ее на балу, и без строгой короны-косы она выглядела невозможно юно и озорно, невероятно тепло и мило. Ее распущенные густые волосы переливались янтарным светом в отблесках горящих свечей.
Молодой человек тут же напрягся, ибо осознал, что очарован ее милой притягательной внешностью. Весь этот долгий день он постоянно думал о ней и рисовал ее облик в своем воображении. Только эти думы, а более желание провести в ее обществе хотя бы несколько часов заставили фон Ремберга нынче подняться в ее спальню. Ощущая себя не в своей тарелке из-за того, что теперь ему пришлось показать свой интерес к ней, Кристиан нахмурился.
— Я весьма этому рад. Ведь более у вас не будет повода игнорировать мое общество за столом.
— Сударь, я действительно была нездорова, — пролепетала тихо Слава.
После ее лживых слов фон Ремберг напрягся всем телом и помрачнел. Кристиана раздражало то, с каким упорством она последние два дня избегала его компании. И будто искала предлог, чтобы только не находиться подле него. И это осознание раздражало его. Да, он всегда обходился без общества людей и тем более женщин. Но отчего-то сейчас именно эта девица до крайности была нужна ему, и все его существо просто требовало находиться как можно дольше в ее обществе. Кристиан ощутил тоску по тому времени прошлой осенью, когда она была влюблена и, словно кошка, ходила за ним попятам, пытаясь заслужить внимание. Но тогда ему это было не нужно. В настоящее время все изменилось, и эта девица, по мнению фон Ремберга, должна была скрашивать его мрачное существование и быть рядом, когда он этого хотел. И оттого все ее мнимые болезни вызывали в нем лишь недовольство.