— Матильда, Григорий Иванович еще не спускался?
Обычно по утрам Слава завтракала с Гришей на кухне по-простому.
— Он еще засветло уехал в Миклюшино, — на ломаном русском ответила кухарка. — Только кофею немного выпил. Сказал, что через пару часов воротится. — Матильда приветливо улыбнулась Славе и предложила: — Вы, барыня, кофею искушайте, он горячий еще.
— Благодарю, Матильда, я чаю выпью с травами, а то у меня немного разболелась голова.
— Как пожелаете, госпожа, но у меня руки пока в тесте.
— Не беспокойся, Матильда, я сама все сделаю, — сказала девушка и отошла к резному шкафу.
Она заварила себе чай в пузатом чайничке, накрыв его толстым расшитым тряпичным петухом. Спустя четверть часа Слава присела на широкую скамью к столу и взяла с миски небольшой пирожок с яблоком. Именно в этот момент на пороге просторной кухни появилась сухая фигура Людвига, и он громко произнес:
— Господин фон Ремберг настоятельно требует, чтобы госпожа Светослава составила ему компанию за утренней трапезой в летней столовой.
Слава закашлялась, подавившись горячим напитком. Матильда нахмурилась и, обернувшись к Людвигу, проворчала:
— Чего ты так кричишь? Видишь, даже барыня подавилась.
Уже прокашлявшись, Слава со звоном поставила чашку на блюдце и повернулась в сторону входа. Внимательно посмотрев на камердинера фон Ремберга, она холодно ответила:
— Передайте моему мужу, что уже позавтракала.
— Я не могу этого сделать, госпожа. Это будет ложью. А я не привык лгать моему господину.
Поджав губы и понимая, что с Людвигом спорить бесполезно, потому что он был таким же непреклонным, как и его хозяин, Слава отвернулась от слуги и продолжила пить чай.
— Господин фон Ремберг приказал мне препроводить вас в столовую, госпожа, — тут же заметил Людвиг, буравя недовольным взором спину девушки.
— Я не пойду в столовую, Людвиг, так и передай моему мужу, — с вызовом ответила Слава, совершенно не горя желанием вновь видеть своего супруга после утреннего разговора.
Так и не оборачиваясь к Людвигу, девушка вновь отпила чай, пытаясь успокоиться. В следующий момент она бросила невольный взгляд на Матильду и отметила, что кухарка смотрит на дверь с каким-то испугом, даже страхом. Слава резко повернулась и напряглась. В дверном проеме стоял уже не Людвиг, а сам фон Ремберг. Он сверлил жену темным взором. Увидев, что Слава обернулась, Кристиан приказал, отчеканив каждое слово: