Я
записалась в фитнес-центр на несколько занятий. Хоть какой-то досуг и польза.
Познакомилась там с девушкой Юлей. По возрасту она чуть старше меня, и
оказалось, что она живет в соседнем доме. По пути с тренировки домой мы
прошлись по магазинам и поболтали. Она обещала мне показать местные
достопримечательности и убеждала, что город не настолько уныл, как я думаю.
Просто я не стала ей рассказывать о находке в печи и об убийстве главврача. А
новостями она, похоже, не интересовалась.
-
А ты правда из столицы сюда приехала? – Юля, кажется, второй или третий раз за
время нашего пути задала этот вопрос
Будто
не до конца верила, что такое возможно. Наверное, для местных столица – это
что-то далёкое и недосягаемое, а живут там некие сверхлюди.
-
Я пишу про ваш городской госпиталь.
-
Пф, разве это кому-то интересно?
-
Конечно. Это медучреждение славится на всю страну. Как и имя ведущего хирурга.
Шкарлат. Слышала про такого?
-
Он мою крёстную оперировал года три назад. Хороший врач. Я очень люблю врачей и
всех, кто работает в медицине. Помогают людям, вытаскивают. Тяжёлый труд,
требующий внимания и терпения. На моём пути попадались именно такие медики. У
нас тут врачи не разбалованы взятками. Работают на совесть.
-
А про пожар в госпитале ты ничего не знаешь? Это было много лет назад.
Юля
отрицательно покачала головой.
-
Нет, не знаю.
- И
про девочку, которая бесследно исчезла тогда же?
-
Про девочку слышала. Но так, краем уха. Когда она пропала, мне семь лет было, я
помню, что меня тогда перестали отпускать гулять одну и в школу стали отводить,
а потом забирать.
-
Я тоже в то время тут жила. Только мне четыре года было.
-
Да? – удивилась Юля, уставившись на меня внимательнее. – Где именно? По какому
адресу?
А
вот этого я не знала… Казалось бы, что может быть проще, чем спросить у
родителей? Но дело в том, что с ними у меня сложные отношения. Они были
категорически против моего увлечения журналистикой и мечтали, чтобы я стала
юристом. Работу в редакции считали чем-то несерьёзным и бесперспективным. Мол,
успеха добиваются единицы, денег вообще не увидишь, бегаешь по мероприятиям и
интервью, как девочка. Когда я поступила на журналистику, то ничего им не
сказала. И несколько лет они были уверены, что я учусь на юрфаке. А когда всё
открылось, разразился ужасный скандал и с тех пор мы общаемся как будто через
силу. Нет, мы, конечно, созваниваемся, и я говор, когда еду в командировку, но
подробности их не интересуют. Для кого-то это странно, но папа и мама
демонстративно игнорируют тему моей работы. Я к этому привыкла и не заморачиваюсь.
Живу отдельно, сама себя обеспечиваю, и даже рада такому развитию событий. По
крайней мере, в мою жизнь никто не лезет с непрошенными советами.