Здесь же произошло нечто такое, что остановило Горбачева от
катастрофического окончания его «перестройки». Может быть, жестко
сработал ГКЧП? Или, все же, нашлись в советской элите люди, верные
присяге СССР, которые все отыграли назад в последний момент? Я пока
не знал ответов, но комсорг уже прояснил мне, что гражданская война
на территории Югославии идет и в этой реальности, хотя ее начало,
похоже, сдвинулось во времени вперед. А вот с Украиной здесь все,
похоже, в порядке. И никаких боевых действий на ее территории не
ведется, что само по себе настраивало меня на оптимистический лад.
С этим настроем я снова заснул.
А экспериментальный подводный крейсер в это время двигался на
глубине полторы тысячи метров со скоростью тридцать семь узлов. Во
всяком случае, так сказал мне санинструктор. Причем, уникальные
механизмы огромной подлодки, полностью разработанные советскими
инженерами-конструкторами и изготовленные до самого последнего
винтика советскими рабочими, действовали почти бесшумно. И мне,
чтобы ощутить работу механизмов, как едва слышимый отдаленный гул,
нужно было прикладывать ухо к самой переборке. Потому внутри
казалось, что подлодка стоит на месте. Никакой вибрации не
чувствовалось, а ни иллюминатора, ни монитора, куда бы
транслировалась картинка с внешней видеокамеры, в моем медицинском
изоляторе, разумеется, не имелось. И мне пока оставалось только
спать, да размышлять о своем новом положении в часы между приемами
пищи и посещениями, которыми баловали меня члены экипажа.
Видимо, моим состоянием товарищи интересовались всерьез, раз в
следующее посещение, уже после того, как меня осмотрел судовой врач
еще раз, определив улучшение, ко мне пришли сразу два офицера.
Первым оказался тот самый лейтенант Дима Томченко, который приволок
меня на подводную лодку в поврежденном после взрыва скафандре. А
вторым был немолодой мужчина с хищным профилем худого лица и
абсолютно черными глазами, напоминающими цветом ночную тьму. Оба
посетителя были тщательно выбритыми и одетыми в черную советскую
форму подводников. У черноглазого имелись погоны капитана третьего
ранга, или сокращенно кап-три.
— Это наш особист Георгий Альбертович Беридзе, — сразу
представил мне старшего по званию лейтенант, уже смирившись с тем,
что я ничего не помню.