- Ну, тогда, мам, пап, представлю вам тех, кого вы еще не знаете. Это моя девушка…
Мадина шустро, будто поджидала момент, пролезла вперёд.
-Я так рада, что вы пришли, Майя Сергеевна! - бесцеремонно расцеловала она маму Давида. - Эдуард Анатольевич, ваш сын нам о вас так много рассказывал!
-Не думал, что мой сын такой болтливый, - пошутил Эдуард Анатольевич.
- У вас прелестная дочь, - улыбнулась Майя Сергеевна. - Как зовут нашу, красавицу?
Мадина в ответ лишь смущённо поступила глаза. Сама невинность.
-Ее зовут Мадина, а это Лена, ее сестра, - Давид вывел вперёд растерянную Лену.
-Здравствуйте…
- Ой, что ж мы стоим? - засуетилась тётя Изета, фальшиво улыбаясь. - Прошу к столу.
Мужчины сели по традиции отдельно от женщин за стол для старших. В относительной тишине были произнесены три роста длиною в жизнь - дядя Мурат был искусным оратором, к несчастью для голодных гостей. Его слова лились быстро и уверенно, будто горная река, и закручивались в длинные увесистые фразы.
- Господь сотворил женщину из ребра Адама, но если бы Он назначил ей быть госпожой мужчины, то сотворил бы ее из головы; если бы рабою, то сотворил бы из ноги; но так как Он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то и сотворил из ребра. Так выпьем же за то, чтобы жена, стала настоящего другом, и в горе и в радости!..(с)
Как любой человек, умеющий красиво говорить, дядя Мурат иногда чересчур увлекался.
Тосты дяди Мурата с каждой выпитой рюмкой становились все короче. Гости тоже понемногу захмелели. Начались танцы. С небольшим перерывом выступали приглашённые артисты. Ведущий проводил различные конкурсы на грани приличий.
Мадина весело и грациозно отплясывала недалеко от столика, где сидели Лена и Давид.
Лена никак не могла заставить себя веселиться вместе со всеми. Настроение ушло в минус после странного знакомства с его родителями. Давид в ее компании откровенно скучал. А ей так хотелось, чтобы он улыбнулся, сказал что-нибудь приятное, комплимент, - ей нужна была его поддержка. Но получала лишь отрешенность. Будто за пару недель он охладел к ней.
Сегодня она будто стала обрастать ледяным панцирем-защитой, чтобы не сгореть в огне ревности и обиды. Ничего не чувствовала: ни вкуса блюд на столе, ни веселья, ни желания поддерживать светские беседы. Лишь надеялась, что интуиция, которая вопила о странном поведении сестры и жениха, ошибается. Что Давид любит ее. Да, она не умеет флиртовать, обращать на себя чужое внимание. Ведь он сам говорил, что это ему в ней нравится, а теперь его взгляд прилип к ее двоюродной сестре.