- Фигаро, – Сайрус бросил короткий взгляд на следователя,
– почему я не застрелил баюна?
- Потому что железо против этих Других бесполезно. Хоть
даже и заговорённое. Ружье вообще бесполезно, разве что солью его
зарядить… Проверяете, любезный Сайрус? Пустое. Я родом из такой
дыры, что про лесную погань вам всё без справочников
расскажу.
- …ибо тварь сия, что баюном кличут, зело крепкая супротив
железа, осины, зелий всяких, а также огня – печного, живого и
колдовского, а посему надлежит ту тварь…
- …а посему надлежит ту тварь разить заклятьями из стихии
воздусей, попервой же всего – молнией… Я вижу, Сайрус, вы знакомы с
такой редкостью, как тексты преподобного Агафия Тульского. Что,
конечно, делает вам честь, однако мне совершенно непонятно, где вы
в этой глуши раскопали второй том «О Тварях и Явлениях».
- У меня и первый есть… Харт, двинули! Чего мы тут
топчемся?
- И то правда. – Харт поднял руку и махнул куда-то в
сторону сверкающего белым горизонта. – Идём дальше. Порядок тот же,
и следите за вешками, а то поворот пропустим.
Тиккер крутанул ус, дёрнул рычаг на пузатом боку
автоматона (маленький механик не терял времени зря, и уже успел
завести свой клёпанный самовар-шагоход кривой рукояткой похожей на
кочергу) и отряд зашагал дальше. Следователь заметил, что они
постепенно забирают в сторону, оставляя Белое море по правую
руку.
- И всё же, – Фигаро нагнал Сайруса, – откуда…
- Откуда у меня подборка книг преподобного Агафия? Ну,
давайте вспоминать историю колдовства. Курс, если я правильно
помню, второй: «Зарождение и становление». Агафий был колдуном, но
при этом также и церковником. Церковь ценила такие кадры, сразу же
записывая их в святые подвижники, однако же Агафий Тульский не смог
заставить себя пойти на компромисс с совестью. И… Ну, Фигаро,
подключайтесь. Я что, лекцию читаю?
- М-м-м-м… – Следователь дёрнул невидимую ментальную
ниточку, тянувшуюся из Орба в надежде на подсказку, но
Артур-Зигфрид Медичи сделал вид, что не слышит. – Если я правильно
помню, Агафий, с одной стороны, и сана не лишился, но и в
подвижники не пошёл, а отправился в Нижнее Заречье, где поселился в
пещере, объявив себя отшельником. Он лечил крестьян и, кажется,
даже спас дочь местного графа от… эм-м-м-м… вампира, что
ли…
- Ага. – Сайрус хихикнул, – именно от вампира. Только это
вы про Левонтия Затворника рассказываете. Тот, действительно, вёл
отшельническую жизнь, но сана таки лишился. Да и жил на полтораста
лет раньше. Агафий Тульский оказался хитрее: не вступая в открытый
конфликт с церковной верхушкой, он объявил себя миссионером и
отправился на Дальнюю Хлябь. Где преспокойно дожил до ста
шестидесяти лет и написал кучу преполезнейшей литературы. Многих
оригиналов его трудов нет даже в Академии Других наук – они
собственность Белой библиотеки. Иными словами, шерифа Сандерса. Но
есть и переиздания. Например, я – счастливый обладатель
переписанной от руки «О Тварях и Явлениях» – оба тома – и печатного
издания «О свойствах трав и минералов что во Хляби сысканы могут
быть».