— Ну, и задачку ты задал, Вольдемар,
— покачав головой, Селестина по ступеням поднялась из бассейна и,
замотавшись в полотенце, буркнула, — пойдём, разговор слишком
серьёзный, чтобы говорить здесь.
— Свадьба отменяется? —
поинтересовался я, ощущая какую-то отстранённость, появившуюся в
голосе и поведении женщины.
Но та только фыркнула, а затем
произнесла:
— Нет, дорогой, наоборот, теперь ты
точно станешь моим мужем. Вокруг тебя столько всего происходит, что
лучше узнавать об этом первой. Чтобы хоть как-то успеть
подготовиться.
***
— Вот поэтому мне будут нужны все
паладины, — продолжил я, — первыми на освободившиеся земли рванут
маги, будет кому их остановить.
Мы сидели в большом отделанном
деревом кабинете. Переодевшись и успев перекусить заботливо
принесённым в кабинет ужином.
— Почему ты считаешь, что это будут
не армии, а одиночки?
— Потому что государства сначала
попробуют решить вопрос дипломатически. Понятно, что ни о чём они
не договорятся, но некоторое время до начала полномасштабных боевых
действий будет.
— Когда они начнутся, никакие
паладины тебе уже не помогут.
— Тоже верно, — согласился я,
покивав, — поэтому второй моей задачей будет их не допустить.
— И как ты это себе
представляешь?
— Объединив магов всех стран.
Селестина дёрнулась, чуть изумлённо
взглянула, затем покачала головой:
— Тебя убьют даже за одни слова о
подобном. Никому не нужна очередная магическая диктатура. После
тысячи лет никто не захочет к ней возвращаться и отдавать кому-то
власть.
— Не будет диктатуры, — убеждённо
произнёс я, — когда все маги, независимо от личной силы, будут
равны и будут иметь равные права, и на равных участвовать в
принятии решений.
— Вольдемар, ты бредишь, — женщина
смотрела на меня со смесью удивления и жалости, — магов тысячи, как
ты учтёшь все их требования? Да и все хотят разного, ты не сможешь
угодить каждому.
— А и не нужно угождать, всё можно
делать путём голосования, один маг — один голос. Не важно, магистр
он или выпускник академии. А решение принимать простым подсчётом
голосов «за» и «против». Решает большинство.
— Дважды бред, — аж помотала головой
Селестина, поёжилась, — большинство — это глупые обыватели, которым
нужно только есть досыта, да спать без просыпа, да они согласятся
врага к себе в дом пустить, если те им пиво вкуснее предложат.