- Вольдемарчик, а что ты делаешь? -
заплетающимся языком спросила она.
- Несу тебя в кровать, - доложил я,
- на первую брачную ночь.
- Это так романтично, - посмотрела
она на меня влюблённым взглядом.
- Очень, - улыбнулся я в ответ.
Тут прибежали какие-то слуги,
пытаясь забрать у меня жену, но я не отдал. Предлагали сами её
занести. Ага. Нет уж, сначала жену в спальню заносят другие, а
затем, не успеешь оглянуться, и спать с ней будешь уже не ты.
Поэтому, отогнав пинками особо
настырных, я вновь логически осмыслил причины неудачи и понял, что
когда я несу тело жены на плече, теряется центровка, и смещается
центр тяжести, поэтому я начинаю терять равновесие. А это значит
что? Что надо изменить положение груза так, чтобы он не оказывал
влияния на баланс. Поэтому, вздохнув, я взял её за ноги и потащил
волоком за собой. Селестина пьяно хихикала каждый раз, когда
стукалась головой о ступеньку. Я же, стараясь не отвлекаться,
упорно шагал всё выше, костеря про себя слуг, что накрыли нам
постель так высоко. Кое-как затащил её в комнату, а затем плюхнул
на заколыхавшийся матрац.
- Приехали, - произнёс с
облегчением, падая рядом.
- Ну наконец-то! - заворочавшись,
жена тут же закинула на меня сначала руку, а затем ногу.
Пьяно поцеловала, жарко прошептала в
ухо:
- Я так давно этого ждала!
- Чего? - удивился я, чувствуя, как
её рука пытается расстегнуть пуговицы на рубахе.
- Постельных утех с мужем. Говорят,
это совсем не так, как с любовником.
- Ну, вообще-то, я и был твоим
любовником, вчера буквально. Что могло с тех пор изменится?
- Всё, - убеждённо произнесла
Селестина, - я слышала разговоры других женщин.
Что ж, пришлось доказывать, что да,
с мужем совсем не как с любовником. Нашёл же где-то силы.
- Просыпайся, солнышко! - вынырнув
из воспоминаний, произнёс я.
Даже не ожидал, что в этой суровой
женщине вдруг проснётся романтик. А поди же ты, даже секс,
действительно, был какой-то другой.
- Ох, - приподнявшись, щуря от
заливавшего комнату света глаза, она со стоном спросила, - почему у
меня так болит голова?
Тут вновь всплыли воспоминания, как
я её волочу по лестнице.
- Эм-м, - я чуть замешкался, но
затем ответил, - ну так сколько выпили вчера.
- Ох, словно по голове раз двадцать
ударили.
- Тридцать, - на автомате поправил я
её.
- Что?
- Говорю, очень много выпили, - я
поцеловал Селестину и добавил, - пора вставать, у нас ещё много
дел.