— Смею или не смею, вас волновать не должно, — нагло улыбаюсь
ему. — Но вы так и не ответили: что это за камень?
— А вот сейчас узнаете, — он скалит на меня свои зубы так, будто
ненавидел меня всю жизнь, хотя сегодня мы встретились впервые. —
Этот камень блокирует всю магию в пределах трех метров. Так что, вы
ничего не сможете сделать!
— Прямо так уж, и ничего? — беззаботно говорю, шагая к столу. —
Какая жалость, а я так многое хотел сделать, например в выходные
собирался запечь свиней и баранов. Устроить небольшой пикник во
дворе, собрать всех своих людей, выпить пивка и обсудить гибель
одних инфернианцев, возомнивших себя покорителями морей.
Сказав это ему, беру кувшин с вином и выпиваю оттуда.
— Фу, какая дрянь! — тут же сплевываю на пол. — У вас даже нет
нормального вина? Жалко мне вас.
Услышав мои слова, капитан покраснел от злости, и на его лице
выступили бугристые вены. Кажется, еще немного, и его лопнет голова
от возбуждения. Но не стану дожидаться его пафосных и яростных
речей. Хотя, судя по его виду, кроме оскорблений, теперь он ничего
не скажет. Быстро выпускаю щупальце и сворачиваю ему шею.
— Ой, Джон, напугал, — замахала руками Алисия. — Не ожидала, что
ты прямо сейчас щупальце достанешь. Ты так быстро людей убиваешь,
что я даже глазом моргнуть не успеваю. А чего ты расселся? Ты не
слышишь звуки битвы снаружи?
— Слышу, — спокойно киваю. — Ставлю на то, что гвардейцы уже
взяли на абордаж несколько их посудин. Или, например, зачистили
одну. Айко уже и одна может за минут пятнадцать зачистку
провести.
— Ну да! — соглашается Алисия. — Теперь у неё, наверное, полно
энергии, ведь она всю дорогу спала в каюте. Харис ранее не давал ей
выспаться, читал по ночам стихи. Мне так её жаль, Джон. Айко
пересказывала мне эти стихи — они просто ужасны. Бедной Айко
приходилось улыбаться, чтобы не обидеть его, ведь их он сочинил
сам.
— Я, на месте Айко, огрел бы его сковородкой по голове. Мало
того, что не даёт спать, так ещё и стихи отвратные читает. Видимо,
она и правда его любит, раз терпит это. Как думаешь, когда у неё
лопнет терпение и она его огреет чем-то тяжёлым?
— Либо пощадит его, либо через недельки две, — задумчиво
постучала пальцами по подбородку Алисия.
— Мне кажется, что раньше, — поднимаюсь с места. — Давай, если
кто-то из нас проиграет в этом споре, то отдаст другому сто
монет.