«Наркотик», — мелькнуло в голове.
Эмили вяло подумала, что будет здорово, если она после этого не очнется. Дальше ее явно не ожидало ничего хорошего, и она не хотела этого видеть...
Но боли все не было.
Вместо нее Эмили ощутила под спиной и головой что-то мягкое. А еще услышала яркий запах — ноздри заполнил сладковатый запах роз, хотя откуда бы ему взяться? Может, подсознание играло с ней? Ведь явно должно было пахнуть кровью после падения, а не цветами...
Эмили попробовала пошевелиться. Голова немного кружилась, но никакой боли не было. Даже шея не болела. Сквозь закрытые веки Эмили смутно видела свет.
— Мисс… — вдруг услышала она тихий голосок, — мисс Эмма, просыпайтесь, вас ждут к завтраку.
Эмили резко повернула голову на звук и открыла глаза.
Открыла — и тут же зажмурилась, так светло оказалось вокруг. Неужели уже наступило утро? Она в больнице? Или в полиции?
Эмили никак не могла понять, что происходить. Перед ней было окно, в котором расплывчато маячила чья-то тень.
— Я принесу вам воды, мисс… — вновь раздался тот же голос.
Воды?
Эмили тряхнула головой и начала тереть глаза. Нужно было как можно скорее разобраться с этой Лунджил и узнать, что она ей подсунула и чем накачала.
Она поднялась и почувствовала, как спину щекотно кольнуло волосами. Длинными волосами.
Эмили непонимающе протянула руку и нащупала длинную копну волос. Она ошарашенно пропустила белоснежные локоны сквозь пальцы.
— Что за шутки? — она дернула их, думая, что это парик.
Но волосы, судя по легкой боли, были самыми настоящими и росли на ее голове.
Двери открылись, и в комнату вошла та девушка, чей голос Эмили слышала недавно. Одета она была странно и нелепо. Длинное платье серого цвета, передник, чепчик…
— Давайте умываться, мисс… — позвала незнакомка.
Она поставила перед Эмили таз, на стенках которого был узор из бело-розовых лилий, а затем налила туда из кувшина теплую воду.
Эмили удивленно смотрела на все это, а потом осторожно обвела глазами комнату.
А комната была, однако, размером как вся квартира ее родителей. Светлая, со старой мебелью, картинами — такие хоть Марку продавай, — а кровать… Эмили подняла голову наверх — с балдахином. Она о таком в детстве мечтала.
— Что… — попыталась было спросить Эмили, но звук собственного голоса заставил ее вздрогнуть.