- И чего тебя понесло в этот проклятый Афганистан?
Впрочем, Игорь Сергеевич, тут же отогнал неприятную мысль. С
гибелью своего друга он так и не смирился - просто не признал. Тем
более, что официально Александар Морозов до сих пор числился
пропавшим без вести.
- Hello Mr. Ashmanov! How are you?
Конец интерлюдии
Интерлюдия 2
3 мая 1992 года. г. Нижневолжск Технический университет рыбной
промышленности имени Кирова.
Торжественное мероприятие, перед главным входом подходило к
концу. В задних рядах стояла группа скучающих студентов, к которым
присоединился опоздавший товарищ.
– Старосту не видели? Что за митинг?
– Мемориальную доску открывают. Начальство из Москвы приехало.
Как бы не из министерства. Первую пару из-за этого отменили.
– Да? Это здорово. Эээ… в смысле, хорошо что отменили. Доску
кому? Товарищу Кирову? Не слишком поздно?
– Эх, ты деревня. У нас тут, оказывается, герой Советского Союза
учился, - пояснил один из скучающих студентов.
- Не путай человека, - возмутился второй. - Какой герой?!
Лауреат премии Ленинского комсомола. За внедрение технологии
разведения Сальмины на арбузных чеках. Там всю кафедру
наградили.
– Сам ты путаешь! Премия тут не при чем. Тогда доску декану или
ректору открыли бы. Сам посмотри, у него на фотографии вся грудь в
орденах и звезда героя Советского Союза
– Это румынская золотая звезда! - вмешался в разговор третий
зритель, ранее молчавший. - Надо было слушать, когда ректор
выступал. Лично от президента Чаушеску. А орден Трудового Красного
знамени замминистра родителям позавчера передал. В газете
писали.
– Да? - удивился эксперт, топивший за героя. - Я думал,
посмертно героя дали. Он вроде в Афганистане погиб?
– Типут тебе на язык! - возмутился второй. – Не погиб, а пропал
без вести. При крушении вертолета.
– Так я его знаю! - присмотревшись к фотографии на доске,
внезапно воскликнул опоздавший. - Это же Сашка Морозов. Мы вместе с
ним на первом курсе учились, затем нас в армию забрали, и больше не
виделись. Ни фига себе, его жизнь помотала!
Конец Интерлюдии
Глава 1
За стеклом иллюминатора проплывают облака, ровно и монотонно
гудят двигатели. Аэрофлотовский Ил-62 наконец набрал высоту,
окрестности Парижа скрылись под плотным слоем облачной ваты, можно
отстегнуть ремни и, наверное, поспать. До Москвы лететь почти пять
часов.