Бывшие. Ты не наш. Мы не твои - страница 2

Шрифт
Интервал


— Хорошенькая.

— А то! Слышь, майор! — водитель смотрит на меня в зеркало. — Завези моим подарочки. Будь другом.

Скрепя сердце забираю пластиковый пакет, сую его в сумку.

— Адрес пришли.

— Заметано, — водитель смотрит в зеркало, хмурится. — И все-таки ты какой-то дерганый. Или боишься окунуться в мирскую жизнь?

Боюсь?

Хороший вопрос.

Я задумываюсь. Смогу ли ходить по тихим улицам и не хвататься постоянно за бок в поисках оружия? Смогу ли не реагировать на провокации гражданских?

И первое испытание нервам и терпению получаю на борту самолета. Перелет оказался изматывающим. Сзади сидела семья с малышом, который постоянно долбил спинку моего кресла маленькими ножками.

— Родители, держите ребенка! — оборачиваюсь я.

Но мамаша поднимает брови и грубо говорит:

— Пить меньше надо, алкаш.

Это она на что намекает? На красные глаза? Или небритое лицо? Или на запах усталого тела?

— Вот коза! — лишь шиплю я под нос и закрываю глаза.

Но у этой грымзы отличный слух. Она поднимает крик, привлекает соседей, пугает ребенка, который воет на одной ноте так, что уши закладывает не только у меня. Тут прибегает перепуганная стюардесса, вызывает старшего проводника и — понеслось…

Короче, эти бабы победили бывалого солдата, не шевельнув даже пальцем.

Я натягиваю на глаза маску, втыкаю айрподс в уши и пытаюсь заснуть, а в голове дятлом долбится мысль: «Ни за что не женюсь! Тихая семейная гавань пусть идет лесом и полем!»

Из аэропорта выбираюсь тайными тропами, стараясь держаться подальше от мамаши и ее беспокойного чада. Лишь на улице вдыхаю полной грудью свежий воздух раннего утра. Легкий снежок кружится в воздухе, крепкий морозец сплющивает ноздри и забирается под легкую куртку.

Я невольно передергиваюсь: после постоянного напряжения и походной жизни родной город кажется невероятно тихими и спокойными. Первые прохожие торопятся по своим делам, зябко кутаясь в плащи и куртки.

Но мне хорошо!

Здорово все же вернуться домой из командировки!

Открыть дверь квартиры, с наслаждением вдохнуть затхлый запах нежилого помещения. Здесь даже пыль кажется своим в доску парнем, а подоконник, обсиженный голубями, вызывает лишь легкую улыбку.

Хорошо! Очень!

Шаги гулко отдаются эхом в пустом подъезде. Ставлю сумку на пол, нетерпеливо вытаскиваю ключи. Мечтаю отмочить уставшие косточки в ванне, постелить чистое белье и растянуться голышом на белых простынях.