Но любопытство сильнее страха. Открываю ее и разглядываю круглый золотой медальон на цепочке. Он застегнут на крохотный замочек, я трогаю устройство, крышка распахивается: под ней — фотография. На снимке изображена незнакомая молодая пара, а между ними хорошенькая светленькая девочка двух-трех лет не больше.
Кто эти люди? И хотя ответа не знаю, облегченно выдыхаю, настроение мгновенно поднимается. Я вскакиваю, надо решить вопрос с коньяком и конфетами. Быстро фотографирую этикетки, ищу в интернете, в каких магазинах могу купить то же самое. Приходится искать еще и игрушку: хитрая Ариша прихватила уточку Лолу Фанфан с собой.
— Вот я тебе! — злюсь на дочку, увидев цену игрушки. — Ты у меня больше подарков не получишь!
Уходя, заглядываю в детскую. Егор спит, как младенец, повернувшись на бок и поджав колени к животу. Меня уже тревожит его состояние, но и врача вызвать не могу. Внешне он выглядит просто сильно уставшим человеком.
Но из магазина тороплюсь домой. Сердце не на месте. А если проснется, никого не обнаружив, сменит замки, и мы с Аришей останемся на улице.
«Не такой он человек», — успокаивает меня внутренний голос, но паника напрочь отключает разум.
И только влетаю в квартиру, как слышу телефонный звонок. Он идет из сумки Егора. Выхватываю мобильник, смотрю на экран: полковник Гаврилов. Я просто отключаю звук и прячу трубку на место. Но рингтон не успокаивается, я кружусь рядом, не решаясь ответить.
«А вдруг что-то серьезное?» — снова беру мобильник и снова прячу.
Наконец просто не выдерживаю этого трезвона.
— Да, я слушаю.
— Простите, а вы кто? — сразу спрашивает мужчина.
— Я Елена Кораблева, — отвечаю осторожно, а вы?
— А я полковник Гаврилов. Девушка… хм… как неожиданно… хм… передайте трубку, майору Макарскому.
— Он не может подойти к телефону…
Я рассказываю полковнику все, что случилось за эти два дня. Он обещает помочь разобраться в ситуации, а мне становится так легко, будто сбрасываю с себя невероятно тяжелый груз. Убираю мобильник и вдруг понимаю: в доме тихо, я почти одна, и это чертовски плохо! Воспоминания тут как тут, выскакивают будто чертики из коробки, крутят мозги.
За семь лет боль от разлуки, конечно, притупилась, практически сошла на нет. Когда я узнала, что забеременела, всколыхнулась от радости, решила непременно рожать.