— Есть слабый.
— Ищи любую вещь с таким запахом.
Калеб поднимается на ноги и начинает искать, все ещё бросая на меня недоуменные взгляды.
— И чья это кровь ты хоть знаешь?
— Пока не уверен, но догадки у меня есть.
— Это как-то связано с приездом твоего отца и Маркуса Варрана? Удалось выйти на Ассаров, или что?
— Пока не удалось. Но зацепки уже имеются, — я присаживаюсь на корточки, потому что под одной из сломанных досок замечаю какую-то белую ткань. Отбросив доску в сторону, я поднимаю пальцами платок, измазанный кровью, и подношу его к носу.
Тот же запах, только к нему примешан ещё чей-то. Не могу определить существо. Пахнет очень странно.
— Нашёл че?
— Да. Платок с кровью. А ты?
— Не. Ничего. Только какие-то палки и щепки повсюду.
Мы ещё какое-то время рыскаем по хижине, но больше ничего не находим, поэтому решаем отправиться в колледж.
Когда выходим на улицу, закат уже обозначился на небе, окрасив его в розово-оранжевые цвета. Синие цветки неаполиса, стоящего перед хижиной, сейчас кажутся темнее, чем днем, а тень от дерева ложится на землю, создавая черную дорожку от ствола к лесу, только не в ту сторону, откуда пришли мы, а в противоположную. Я инстинктивно смотрю туда, чувствуя как зверь снова беспокойно зашевелился.
— А какие зацепки насчёт Ассаров? Что говорит твой отец? Это с сегодняшними расспросами связано? — спрашивает Кэл, тоже устремив взгляд в лес.
— Вроде того. Но говорить о чем-либо пока рано. Он не хочет поднимать панику.
— А сам ты что думаешь, а, Марко?
— О чем именно?
— Об Ассарах. Так уж плохо, что они есть? Бессмертие, вечная жизнь, воскрешение из мёртвых... Разве это минусы? Кто хочет умирать?
Сведя брови, хмуро смотрю на Кэла, который в свою очередь тоже внимательно и пристально глядит на меня. Сначала я думаю, что он просто шутит, но судя по серьёзному взгляду парня, нет.
— Плохо слушал лекции о Древних вампирах? Не знаешь, к чему это чуть не привело?
— Да-да, истребление рас, Ассары хотели править миром и так далее. Но что если это приукрашено? Что если на самом деле они вовсе не хотели вредить, а наоборот пытались помочь? И вместо благодарности их просто стёрли с лица земли. Лишили права на существование. И сейчас их не хотят даже послушать. Разве это справедливо?
Смотрю на друга, словно он сбрендил. Возможно в его словах было бы зерно истины, если бы не одно простое НО...