— Зуб даю, Сенька! Как у Жени Лукашина из "Иронии судьбы",
память отшибло, — я намотал на ус дату, всё-таки правильно я
сообразил, середина семидесятых.
Значит, у меня не только смена тела, но и времени. Здравствуйте,
мои 70-е. Эх, вот бы еще в самого себя угодить, когда был молодой и
дурной. Так бы и на Олимпиаду поехал, а зная, что Витьку доверять
нельзя, с валютой бы в тюрягу не загремел. Но и такой новый шанс
тоже неплох, правда? Лагерь, вроде, даже спортивный, сразу
направление задано верно. Надеюсь, это все не глюки и я здесь
подзадержусь... И не проснусь в палате или в морге. Хотя в морге не
просыпаются.
Нет! Ну точно это никакой не сон. Такие детали
невозможновыдумать. Говорят, во сне невозможно разглядеть
собственные пальцы. А тут даже грязь под ноготками вижу. Как
живую... И заусенцы погрызанные.
— Пить надо меньше! Надо меньше пить! — расплылся в улыбке Сеня,
показывая свою кинематографическую осведомленность.
Я смекнул, что он парень добродушный, доверчивый и отходчивый.
Кто он Мише? Товарищ? Друг?
— А чего это мы с тобой решили за территорией кататься? — я
приподнял бровь и поморщился, в виске неприятно запекло.
На мимике надо пока экономить. Толстяк же отвел взгляд и пнул
камушек. Зло так пнул, тема явно ему была неприятна.
— Так иначе они бы велик обратно забрали! Говорю тебе, Лева —
дебил!
Ясно. Я, будто следователь, продолжил разматывать клубок, благо
Сеня ничего не заподозрил.
— Это самое... — я наигранно поскреб башку. — Лева — это тот
хмырь, который рыжий конопатый, убил дедушку лопатой? Самый
здоровый из той троицы.
— Блин, мне бы вот так забыть, — мечтательно протянул Сеня и
покосился на меня. — Может, тоже головой удариться?
— Ну это без меня. Если хочешь — бейся, только сам
организовывай.
— Да шучу я... просто если ты Леву забыл, то быстро вспомнишь! —
толстяк как-то невесело хохотнул и поник. — Он-то не забудет твою
выходку. Сто пудов...
Еще яснее. Видимо, с Левой у нас сложились не самые хорошие
отношения еще до сегодняшнего инцидента. Ну, буду иметь в виду при
следующей встрече. Вообще похоже, что теперешний я не особо
пользовался уважением среди сверстников. Ну, уважение — дело
наживное, разберемся. Что я, себя среди юнцов не смогу
поставить?
— Он тебе фингал повесил? — спросил я.
Брови у Сени сдвинулись домиком.