— А, это ты, сорванец, — он пошевелил седыми усами.
Вот тебе и очередной человек, который меня знает, а я его
нет.
— Ага, — я нацепил улыбку.
Вообще чувство такое странное, когда первый встречный может
рассказать о тебе больше, чем ты сам. Как у боксера после нокаута,
когда на первых порах и не помнишь, что тебя нокаутировали.
— Как с шахматами успехи?
— Да нормально, дядь, — я коротко пожал плечами. — Карповым пока
не стал, хотя некоторые вот обзывают.
Старик прищурился, посмотрел на мою шишку и зацокал.
— Во даешь, шахматист, кто тебя так? Доской по голове
заработал?
Он снял резиновую перчатку и сунул руку в широченный карман
штанов. Достал небольшую тоненькую брошюрку. Листы давно пожелтели,
сама брошюрка была обернута в газетную бумагу.
— Держи! Думал тебе после обеда передать, но — раз
встретились...
Старик с важным видом вручил мне брошюрку и по-отечески похлопал
по плечу. Я что-то промямлил.
— Не благодари. Ипполитовна-то в курсе, что ты тут
шлендраешь?
Я взял книжку, открыл ради приличия и прочитал название на
титуле: «Программа подготовки юных шахматистов IV и III разрядов».
Автором был указан Голенищев В. Е., год выпуска: 1969-й.
— Спасибо большое! Тамара Ипполитовна меня как раз в медпункт
отправила.
— Расти большой, — хмыкнул старик.
Для виду я полистал пособие, рассматривая желтые странички с
черно-белыми картинками, тоже немного выцветшими. Куча схем,
шахматных ходов, без ста граммов не разберешься, как говорится.
Никогда особо не разбирался в этой игре, и помнил разве что
знаменитое «лошадью ходи, лошадью».
Сделав вид, что крайне впечатлен подарком, я сунул книжку за
пояс, чтобы не таскать в руках.
— Медпункт там, — старик махнул на еще одну постройку в один
этаж, больше смахивающую на вагон. — Поторопись, Алла сегодня в
город собралась.
— Еще раз спасибо, — я благодарно кивнул. — Ну я пойду?
И уже собрался уходить, получив искомое, но старик добавил
задумчиво:
— Ты это, Миш, подумал?
Ну вот, те самые моменты, из-за которых можно быстренько
прослыть психом. О чем я тут должен был подумать? Я решил, что не
буду переспрашивать, с такими как старик о договоренностях забывать
нельзя. Добродушная его физиономия явно не зря контрастировала с
холодным и вдумчивым таким взглядом.
— Думаю еще, — заверил я.
Постепенно, может быть, и выясню, о чём тут речь, а пока решил
отбрехаться.