Естественно, допускались не только Дома, но вместе с ними в
турнире могли биться и отдельные воины с разных земель. Воевали не
только рюглендцы, но и гости из других стран, среди которых был и
я. Ставка была точно такой же, но для меня она была уже не такой
значительной, и я с лёгкой души отдал в казну Безала золото,
эквивалентное полутора тысячам рюгов.
Мой противник был снаряжён доспехами никак не хуже моих, что
выдавало в нём весьма и весьма богатого человека. На его сюрко были
изображены скрещённые прямые мечи, поверх которых была волчья
голова. За своим забралом он внимательно меня рассматривал, пока
ещё не прозвучал сигнал к бою. Дом этого воина был мне неизвестен,
но каждое движение выдавало в нём матёрого воина. Он определённо
готовился к битве и явно был готов биться до конца, не жалея
меня.
Наконец зазвучал сигнал к поединку. Звон от удара обёрнутой
шерстью палки по бронзовому гонгу заглушался толстой сталью шлем,
но тело действовало само. Я сделал несколько шагов вперёд,
рассматривая своего противника. Полностью укрытое сталью тело
рыцаря было серьёзной целью. Пробить пусть и облегчённый, но до сих
пор полный латный доспех было бы не просто пробить даже закалённым
клевцом. Вполне может быть так, что у нас обоих просто полностью
закончатся силы и тогда поединок закончиться ничьёй. Такой расклад
был бы плох для обоих, ведь ожидать пощады в этом бою просто
бессмысленно.
Противник шёл ко мне навстречу медленно, аккуратно ступая ногами
в прочных сабатонах. Я не видел его глаз за узкой щелью забрала, но
чуть ли не копчиком чувствовал, что он меня изучает. Он внимательно
следил за каждым шагом, за постановкой щита, за тем, как я держу
клевец. Опытный человек сразу сможет отличить матёрого поединщика
от юнца, который никогда не видел схватки сейчас решил поиграть в
рыцарей.
Мы сблизились, и я нанёс удар первым. Пусть клевец и не был
самым моим привычным оружием, но даже так биться с ним я умел,
отчего удар вышел точным и быстрым. Заточенный «клюв» разрезал
воздух и должен был врезаться в бок противника, но тот быстро отбил
удар, отвечая своим шестопёром. Бил он сверху вниз, отчего замах и
без того сильным оружием был теперь в разы страшнее. Удар выдался
мощным и попади он мне в голову, то без особых проблем смял бы
сталь шлема и мою хрупкую черепушку за ним, но я сделал широкий шаг
назад, пропуская это оружие мимо. Надо отдать должное моему
сопернику, ведь он не «провалился» в атаку вслед за своим оружием,
а тут же принял боевую стойку. Эти два удара были ничем иным, как
прощупыванием защиты друг друга для понимания дальнейшего боя.