Сдвинув шляпу еще на сантиметр, позволяю себе взглянуть в лицо Федору Немцеву. Ведь он же Немцев? На его лице трапециевидные «рейбаны», которые дополняют образ.
Какого черта он так одет?
Когда я проверяла в последний раз, мой телефон показывал тридцать пять градусов тепла.
Мой телефон...
Это мысль запускает в голове цепную реакцию, и она начинает лопаться от воспоминаний двухчасовой давности. И Федор Немцев в них абсолютный антигерой, как и… все мужики, переступившие порог пубертатного периода. Разумеется, за некоторыми исключениями. Мой отец никогда не вел себя с женщинами как скотина. Я просто в этом не сомневаюсь! Мой отец самый лучший мужчина на свете. Я про того отца, который воспитывает меня с шести лет, а не того, который моделился с моей матерью своим генетическим материалом, в результате чего период сдачи школьных выпускных экзаменов она провела в роддоме. В шестнадцать лет я узнала о контрацепции больше, чем о своих месячных.
Моя семья никогда не упрекала меня в том, что меня слишком много.
Может быть, они умалчивали?
Меня снова топит обида и неуверенность в себе, с которой еще сегодня утром я практически не была знакома, а теперь она засела где-то на подкорке.
— Чего тебе? — спрашиваю резко, принимая вертикальное положение и собирая разбросанные вокруг шезлонга вещи.
Свою книгу, свой сарафан и свою шляпу. Быстро натянув сарафан поверх купальника, встаю, не собираясь любезничать.
Сейчас, когда я босая, мне приходится задрать подбородок, чтобы посмотреть в его грубо сколоченное, очень своеобразное лицо. За стеклами очков я не вижу глаз. Понятия не имею, куда он смотрит. И знать не хочу. Пусть разглядывает свою девушку.
— Это твой? — спрашивает, возвышаясь надо мной и вертя в руках мой безжизненный телефон, с которого на плитку капает вода.
На фоне загорелых пальцев коротко подстриженные ногти выглядят практически белыми. Тембр его голоса снова резонирует с моими внутренностями, и я, вроде как, уже к этому привыкла.
Черт знает, как он достал мой телефон из бассейна, совершенно точно для этого ему не пришлось в него нырять. Я не могу не отметить, что садовник совершенно сухой, и этот “кежуальный” стиль на его подтянутом тренированном теле смотрится, как родной, и вообще ему идет.
— Да, — выхватываю гаджет. — Уронила.