Раз так, будем действовать.
Родному государству, опосля того, как я все долги ему отдал,
было, в общем-то, среднефиолетово - где и как я буду находиться и
что делать – лишь бы налоги вовремя платил. Ну, эта проблема
решается быстро…
Для очистки совести заглянул и в военкомат – там на меня и вовсе
рукой махнули. Уволен по ранению, интереса в среднесрочной
перспективе не представляю… короче – гуляй!
Долго ли, коротко – а вскоре я поднимался по ступеням в новый
дом.
В с в о й новый дом.
Это, если кто и не понимает, особая статья.
Это спать – можно повсюду, а вот ж и т ь …
Жить можно только в с в о ё м доме.
Можете считать это суеверием, или чем угодно ещё!
Но я сам, на своей собственной шкуре, эту разницу не раз мог
почувствовать.
В гостинице какой-нибудь, пусть в самой комфортной, можно спать
по десять часов – и встать с разбитой головой. Невыспавшимся и
злым.
А дома – три часа подремал – и как огурчик!
Отчего так происходит?
Да, кто ж его ведает… но именно так я себя всегда и ощущал.
Много пришлось сменить всякого ведомственного жилья, и только в
одном я себя ощущал как дома. Как ни странно – на Кавказе. Там, где
народ спал вполглаза, дёргаясь при каждом шорохе. А я дрых, как
сурок!
Ну и в Свердловске, в старой родительской квартире, я спал точно
так же безмятежно.
И всё!
За сорок-то, с гаком, лет!
А вот дом Марии – он сразу меня принял как своего. И первая же
ночь там прошла на удивление легко и безмятежно.
Словом – теперь это и мой дом тоже.
Способностью к языкам всевышний меня не обделил – благо, что с
Марией мы общались постоянно. И она по-русски уже как-то неплохо
общалась, да и я (благодаря тому, что повод постоянно перед
глазами) на сербско-хорватском теперь мог объясняться достаточно
свободно. Опять же – у меня в Свердловске мы три месяца вместе
прожили – и прекрасно друг друга понимали.
Так что, первое общение с соседями прошло достаточно легко. Ну,
тут надо и моей жене огромное спасибо сказать – помогла! Тем паче,
что представила она меня как русского писателя – а тут это кое-что
да значило!
Одно дело – отставной военный.
И с о в с е м другое – писатель!
Здесь это вызвало немалое уважение и даже несколько почтительное
отношение. Опять же – я не особый любитель спиртного, но к нашим
напиткам привык. Так что все эти местные настоечки и вино – мне,
как слону дробина! Не валят они меня с ног, и за языком следить во
всех случаях получается хорошо. Надо полагать, я ничего такого
спьяну не ляпнул…