Я же вся просто трепещу. Вот это я попала. Мы здесь одни, и даже если я орать начну, никто и головы не повернет.
— Да, мне ее жаль.
— То ты дерзкая, то жалостливая. Кто ты на самом деле, воробей?
Его ладонь опаляет до мяса, Крутой смотрит мне в глаза, а я в омутах его холодных утопаю.
Мы здесь одни, Савелий Романович может тупо свернуть мне шею как цыпленку и пойти дальше. Он способен на такое, хотя по правде, к этому момент я еще не понимала всех масштабов его личности.
— Я та, кто чуть не попала под ваш идиотский мерс, и отрабатывает теперь это! Я просто девушка!
Замираю, когда Крутой наклоняется и опаляет мою шею горячим дыханием. Вдыхает мой запах, боже, он обнюхивает меня, как дикий зверь!
Этот миг. Савелий Романович такой высокий, большой крепкий против меня. Чувствую его жесткую щетину, а еще запах. Коленки дрожат, но есть еще что-то. Запретное, такое огненное, опасное, грешное. Меня к нему притягивает, точно к магниту, и это пугает больше всего.
— А ты можешь не совать свой маленький любопытный нос в мои дела, “просто девушка”?! — басит мне на ухо, даже не прикасаясь ко мне, хотя ощущение такое, точно Крутой когтистой лапой держит меня прямо за горло.
Крепко зажмуриваюсь. Почему-то у меня такое ощущение, что он меня сейчас ударит. Набросится, разгрызет, не знаю. Я ему не доверяю. И себе уже тоже. Амазонка сидит где-то за деревом и прячется. Она тоже его испугалась, и я ненавижу ее за это.
— Что с тобой?
— Ничего.
— Не врать! Никогда не смей мне врать!
Ударяет ладонью рядом с моей головой. Стена трещит, а меня в дрожь бросает.
— Я боюсь…
Лепечу, его близость пугает и будоражит одновременно. С трудом хватаю ртом воздух. Аж голова кружится, боже.
— Что? Чего ты боишься?
— Вас.
Отвечаю честно как на духу, а после распахиваю глаза, когда чувствую, как Савелий Романович заправил мне локон волос за ухо. И это было так нежно, отчего у меня мурашки по коже пронеслись от этого контраста.
— Свободна. Иди домой, воробей.
Вижу, как Крутой бросает рядом со мной на столик несколько крупных купюр и уходит.
Я же перевожу дыхание. Это было опасно, а еще я понимаю, что Савелий Романович мне не доверяет. Ничуть. Не ударил, не тронул… он мне заплатил.
Мне надо научится нормально общаться с ним, потому что пока я не приручу этого зверя, Крутой ни в жизни не посвятит меня в свои дела.