— Голодная? — спросила меня сестра.
— Нет, — ответила я замявшись. Желудок тут же предательски заурчал.
— Ничего себе не голодная, — хохотнул Виталик. — Давай, Света, быстренько бутербродов хоть сообрази.
Сестра нарезала хлеба, вытащила уже порезанные колбасу и сыр, поставила передо мной целую гору бутербродов, на которые, однако, первым накинулся Виталик.
— Проголодался — жесть, — засмеялся он.
— Ну, рассказывай. Чего у вас там с Давидом стряслось? — безразлично протянула Светка.
Она явно была раздражена моим приездом, и я тут же почувствовала себя виноватой.
— Он… Он нас выгнал, сказал, что ему надоела и я, и Варя, — пробормотала я.
— Офигеть, вот козел! — выругался Виталик.
— Прямо вот так и сказал? Ни с того, ни с сего? — недоверчиво посмотрела на меня сестра.
Я кивнула и, чтобы не расплакаться, отхлебнула чай.
— А я тебе говорила: нечего с таким связываться, — покачала головой сестра.
— С каким «таким»? — спросила я.
— С таким, — повела она плечом и отвернулась. — Ладно, допивай чай и спать. Мы устали, завтра поговорим.
Виталик подмигнул мне и сказал:
— Не дрейфь, сеструха, все будет пучком!
Света одарила его укоризненным взглядом, и Виталик ушел.
— Хорошо хоть ребята у бабушки. Не представляю, где бы я вас разместила. Свалились как снег на голову, — недовольно проворчала сестра и начала убирать со стола.
— Спасибо, — выдавила я из себя и ушла в комнату.
Варя спала, тихонечко посапывая. Хорошо, если проспит всю ночь и не разбудит меня часа в два или три. Надо как-то налаживать режим. Только как его наладить, если у нас теперь и дома нет, и вообще ничего.
Я сняла кофту, оставшись в футболке и спортивных штанах, и прошла в ванную, чтобы умыться.
Выходя оттуда, я наткнулась на Виталика. Он был в одних трусах.
— Ой, — смущенно пискнула я.
— Ого, каких к нам красивых девушек занесло, — хмыкнул он, опустив взгляд на мою грудь.
От этого его взгляда мне стало неприятно, он был плотоядным и явно оценивающим. Но я решила, что мне просто показалось.
— Спокойной ночи, — пробормотала я и поспешила в комнату к дочке.
Я легла рядом с Варюшей, нежно обняв ее, ткнулась носом в ее макушку, вдыхая сладкий, такой родной, детский аромат ее кудрявых волосиков.
В голове всплыл укор сестры: нечего было с таким связываться. А у нас ведь с Давидом все было хорошо… Раньше, до того, как родилась Варя. Мы познакомились в компании общих друзей, и как-то сразу понравились друг другу, начали встречаться. Давид меня тогда цветами и конфетами задаривал. Потом, через два месяца, предложил переехать к нему. Он работал в большой компании, занимался какими-то аналитическими сводками, метил через пару лет занять высокий пост, может быть, даже финансового директора. Я переехала к нему, и все было замечательно. Я училась на менеджера туристического и гостиничного бизнеса. Учеба была несложной, и мне удавалось отлично все совмещать с бытом. Мы не разговаривали с Давидом о том, чтобы пожениться. Нам и так было хорошо. А потом я поняла, что беременна. Он не особо обрадовался, считал, что нам рано заводить детей, но делать было нечего. Мы вроде бы жили как и прежде, но отношения стали более спокойными, может, даже чуть-чуть холодными. Однако после рождения Вари Давида как подменили. Он стал нервным, несдержанным. Мы начали часто ссориться. Его все раздражало… И вот он — результат. Давид просто взял и выгнал нас. «У него есть другая женщина», — мелькнула мысль. «Ты посмотри на себя. Ты погрязла в быте и дочке. Конечно, у меня есть другая женщина». Когда он говорил это, я не заострила внимания, потому что в голове была только одна мысль: он нас выгоняет на улицу. Но теперь… Теперь я чувствовала такую боль, что задыхалась. У него кто-то есть! Я думала, он любит меня, любит Варю, а получается, ему на нас совсем плевать. Прикусив край подушки, чтобы не разрыдаться в голос, я давила слезы.