Фрейлины плелись далеко позади. Августин встал передо мной, уставившись в район моего пышного декольте, пылко задышал, ухватив за обе руки, прижал к своей подкаченной груди.
– Миледи, я пылаю страстью, – прошептал, через мгновение его руки уже были на моей талии. А его дыхание раздувало мою челку. Привлек, прижал и потянулся целовать.
И я залепила пощечину. Все его чары тут же прошли. Этот урод совсем мне не нравился.
Мужчина отскочил, прижав ладонь к разгорающейся щеке. Посмотрел с обидой. Прищурился, мол, я сучка такая.
– Я старший сын герцога, – пролепетал, как бы в оправдание. Или мне в укор?
– А я, я его племянница. Порядочная женщина, дающая всем по порядку, так что нечего лезть без очереди!
– Что дающая? – Опешил.
– Не что, а куда! По наглой морде! – Фыркнула, притопнув ещё и каблуком по плитке.
Сама от себя не ожидала, что могу дать такой отпор. Что – то из меня воинственное лезет. Даже поймала себя на мысли, что готова просто придушить голыми руками ни в чём не повинного мужчину.
На шум подоспели фрейлины. София присела в реверансе и, резко ухватив меня за руку, потащила с места конфликта.
– Ты будешь моей, – раздалось в спину. – Рано или поздно, ты будешь…
Вошли в зал, оставляя позади наглого сынка герцога. А сам герцог, похоже, и не скучал, ожидая меня. Гостей он привел море! Одних только женских платьев цветочная поляна, что в глазах рябит.
Впервые за время пребывания здесь меня охватило волнение. Волнение, будто бы рвущееся из прошлого.