Она распахнула скрипучую дверь, и мы зашли внутрь. Близняшки, рыжеволосые Лили и Фокси уже спали в своей комнатке. Я зашла, чтобы поцеловать их на ночь. А негодник – Грэм рисовал что-то мрачное в своей тетрадке, где мы и обосновались с нянюшкой за чаем с сушками.
Чай у Фанни был особенный. Она сама собирала и сушила для него травы. Оттого он получался таким ароматным и душистым. Говорят, она использовала еще те, древние знания... Может быть. Я не знала. По крайней мере, не верила, как и все, в то, что растения обладают какими-то мистическими свойствами, если их собрать с утра, а не с вечера. И все же, чай этот был чрезвычайно вкусен.
– Сегодня близнецы вели себя на удивление хорошо! – надтреснутым старческим голосом сказала Фанни. – Мы с ними даже сделали несколько упражнений в арифметике.
– Ничего себе! – округлила я глаза.
Если сегодня близняшки ничего не вытворяли, то точно должен пойти дождь из жаб! Еще и арифметикой позанимались!
– А то! Ты думаешь, чего они такие присмиревшие стали? Услышали от этой трещотки-Клэмс, что в Шобург принц Аллатри прибыл сегодня. Говорят, он и в наш район заглянет. Я им пригрозила, что не пущу гулять, ежели будут отлынивать от учебы, – нянюшка тихонечко засмеялась, а я вместе с ней.
– Видела я сегодня кортеж этого короля! – хмыкнула я, стянув еще одну маковую сушку из миски и с хрустом ее разгрызая. – Никаких чудес вокруг него не происходило. Обычная золотая цацка с мотором. Из волшебного разве что опять улицы перегородили. Поэтому я на полчаса позже, ты уж прости.
– Может, ты просто не увидала магии-то? Он ведь не применял ее, проезжая в золотой машине... Или он должен был окружить себя ореолом розового флера, а, негодница?
Мы вместе снова засмеялись. Как же хорошо быть дома... И плевать, что мы нищие... Плевать, что иногда очень тяжело. Я ни на что не променяю Фанни и детей на какие-то там богатства и блага!
Попив чай, принялась за работу. Перемыла грязную, оставшуюся после ужина и обеда посуду. Вымела комнаты, прибралась в игровой. Еще раз проверила близняшек. После подошла к Грэму, сосредоточенно углем выводившему какие-то линии на куске картонки из-под конфет.
– Что это? Получается красиво, но довольно зловеще, – перегнулась я через плечо мальчишки, заглядывая в мольберт.
– Это дорога, – буркнул Грэм. – Железная дорога!