— Чё забыл тут? — прозвучал недружелюбный вопрос, но Саша только
улыбнулся: привратники не любят посетителей-людей.
— Здорово, брат, — шагнул он к стойке, волоча ноги в гигантских
ботинках Толиного отца. К сожалению и Толя и его папа носили,
кажется, пятьдесят четвёртый, в котором Саша утонул, а вот кудрявый
Саша обладал слишком небольшой ножкой.
Он распахнул полы куртки, которую держал руками (куртка по
размеру соответствовала обуви) и положил локти на стойку.
Привратник сообщил ему:
— Катись отсюда. Тут для тебя дорого.
— Ты угадал, братишка! Денег у меня совершенно нет, ни копеечки!
— развёл руками Саша. — Всё потерял. Но сбережений, думаю, хватит.
Только вот надо до них добраться. Кстати, за последние десять лет
не было дикой инфляции?
— Ты пьяный, что ли? — сузил глаза парень.
— Да не, я просто рад тебя видеть!
— Щас твоя радость померкнет, обещаю! — приподнялся он.
— Остынь, приятель! Куда на своих? — сквозь смех выговорил
Саша.
— Ты где тут своих увидел, а?
— У тебя сегодня как? Номера все заполнены? В основном вампиры?
Или оборотни тоже? — он снова оперся на стойку локтями, наблюдая,
как меняется лицо парня.
— Ты кто, блин? — проговорил он.
— Кто, кто! Я — привратник. Здорово! — и он протянул тому
немного грязную руку. — Сибирские Просторы, Северск!
— Дима Полозов, Пылковка... — проговорил тот.
— Саша. Суворов, — представился Саша.
— Ага… очень... приятно.
Парень выбрался из-за стойки, окинул его взглядом:
— Чего-то случилось?
— Ты не поверишь! — сказал Саша. — Просто не поверишь! Но,
может, потом? Мне бы отмыться сперва, а потом увидеться с кем-то из
городского совета. Нужно восстановить документы, доступ к
счёту.
Только тут он подумал, что за десять лет все его счета могли
передать его брату, или матери. И тогда, получается, он без
денег?
— Понял, сделаем, — Дима кивнул, взял ключ:
— Пошли наверх провожу. Помоешься. Есть во что переодеться?
— Наверное нет, — покачал головой Саша. — Вообще ничего нет.
— Ну, придумаем. Ничего.
Саша вытерся полотенцем и сел на постель. Дима поместил его в
пустующие апартаменты из тех, что сдавались нежити. И хотя тут всё
сияло и блестело, он всё равно чувствовал себя неуютно, всё
казалось где-то должны остаться пятна крови, или ещё чего-то
похуже.
В дверь постучались, Дима тут же вошел, не дожидаясь ответа.