Старик побежал вперед и начал палить из всех стволов в воздух. А
майор молча проводил его взглядом, и вопросительно посмотрел на
меня. Интересно, зачем он это сделал? Впрочем, судя по взгляду
Коганова, у него ко мне примерно тот же вопрос.
Благо, отвечать на него не пришлось. Меня спасли персы, начав
массированный артиллерийский обстрел лагеря. Гордые тут же
активизировались и начали палить в ответ. Где-то вдалеке
послышались крики и команды, сигнализируя о начавшемся штурме со
стороны врага, и вокруг воцарился хаос. Хотя, если приглядеться,
хаосом это не назовешь. На самом деле, все работают, как единый
слаженный механизм, просто сразу этого не поймешь.
Можно было пойти отражать штурм вместе с остальными, но у меня
есть занятия поважнее. Отправился сразу в лазарет, так как там, еще
до начала штурма, накопилось немало раненых и больных. Не все могут
воспринимать местную пищу и климат, потому даже крепкие организмы
закаленных в боях солдат иногда дают сбой.
Цесаревича же пока отправили заниматься эвакуацией раненых.
Разумеется, под присмотром моих гвардейцев. Иначе его попросту
увезли бы вместе с ранеными, как можно дальше отсюда. А так, мои
люди тщательно следили, чтобы Александр случайно не улетел или не
уехал с очередным эвакуационным бортом. Иначе вся моя терапия будет
насмарку. Будущий Император обязан лично побыть в первых рядах на
поле боя, и своими глазами увидеть, к чему могут приводить
приказы.
Нет, практически все заболевания я излечил еще тогда, когда
дегустировал тушенку в подвале мэрии Архангельска. Но осталось
одно… Правда, многие это патологией не считают, ведь подобное
присуще практически многим детям правителей. Профдеформация, если
можно так выразиться. Проявляется это в неоправданном героизме,
желании рисковать, и жить полной жизнью в их понимании. И потому я
решил сделать Империи большое одолжение. Убедить наследника
престола, что свою жизнь нужно беречь, и не заниматься
глупостями.
Смешно, но когда мы шли к демонам, он первым ворвался в золотые
врата. И потом первый из них же выбежал. И так во многих делах.
Вначале Александр даже не понял, почему враги рядом не умирают от
одного его взгляда. А ведь такое бывает, когда твоей гвардии рядом
нет. Хотя, разумеется, цесаревича слабаком не назовешь. Но в то же
время дуэль и сражение — это совершенно разные вещи. Правда, в моем
присутствии он точно не умрет. Даже если по нему разрядят прямой
наводкой несколько танковых снарядов — всё равно успею его спасти.
Тем более, что на цесаревиче целая груда защитных и лекарских
артефактов, но об этом он не должен знать.