Последний прыжок выкинул меня на нужной улочке. Всего за
полминуты я вихрем пронёсся практически через весь чёртов
Владивосток, как бешеный кузнечик на магических стероидах.
Ей богу, если она выживет, то потом будет отрабатывать мои
страдания!
Пошатываясь и сжимая зубы, я с ноги вышиб знакомую мне дверь в
парадную и пошёл по лестнице. Как-то даже поднялся до пятого этажа.
София выглядела хуже трупа, но её сердце всё ещё продолжало биться.
Девочка не сдавалась. Уж не знаю, почему именно. Знала ли, что я
пытаюсь её спасти? Или просто из своего собственного упорства?
Главное, что она всё ещё сопротивлялась.
— Виктория!
Тишина.
Да, чтоб тебя! Я с размаху пнул запертую дверь. Вложил в это
столько энергии, что снёс преграду с петель и та улетела внутрь
коридора, а я рванул внутрь.
— Виктория! Я знаю, что ты здесь!
— УМФУФУ?
Передо мной возник её ручной гомункул. Как она там его называла…
ай, да насрать! Не до тебя сейчас!
— Пошёл нахер! — я зачерпнул остатки той энергии, что у меня
оставалось после этих безумных прыжков по городу и вложил их в один
единственный удар.
Тупоголовая мертвечина улетела через коридор и вывалилась в
широком круглом зале.
— Да чего ты орёшь? — послышался хриплый и невнятный голос
откуда-то со стороны. — Люди спят! Пытаются…
Хозяйка этой, господи прости, клиники вывалилась из дверного
проёма. В одной футболке, трусиках и с практически пустой бутылкой
какого-то вина в руке. Мда-а-а… бухающие некромантки мне ещё не
попадались.
— Мне нужна твоя помощь, — вместо приветствия выдал я, бережно
укладывая Софию на один из диванов. — Её отравили некротикой. Я не
могу такое вылечить.
Больно признавать собственную слабость, но как иначе? Будь я на
пике формы, то смог бы что-то сделать. Но сейчас у меня просто не
имелось доступа к нужным техникам.
А, значит, придётся использовать то, что есть.
— Слушай, ты не обалдел, мальчик? — пьяно возмутилась она. —
Врываешься ко мне посреди ночи. Опять Френки поломал! У-у-у-у… не
переживай, лапочка. Мамочка тебя поправит. Вот увидишь. Всё будет
хор…
Уж не знаю, откуда взялись силы, но вот я стою рядом с лежащей
на диване Софией.
А вот уже вжимаю эту суку в стену, держа за горло.
Почувствовав угрозу своей хозяйке, поломанный гомункул зло
захрипел и начал подниматься на ноги, недобро так глядя в мою
сторону.