.
— Не поможет — покачал головой Порохня. — Они ближе подойдут.
Переговорить захотят.
— Пусть подходят, — усмехнулся я весело. — Я по ихнему хорошо
говорить обучен. Вот про бурю и расскажу. Мол, поломало всю галеру
да народу много утонуло.
— Так они помощь предложат. Захотят сблизиться.
— Так нам того и надо, — кровожадно оскалился я. — Зарядим пушки
и рядом пару умельцев в одежде янычар
приставим. Доводилось кому-нибудь раньше из них
стрелять?
— Я умею, — неожиданно заявил бывший помойный. — Приходилось в
своё время по татарве палить.
— Вот, — довольно кивнул я в ответ. — Плывём к ним
навстречу, ну вроде как сами рады, что встретились, а как вплотную
подойдём, из пушек в упор и жахнем. Если повезёт, может и совсем
галеру потопим, а не повезёт, так хоть дыр наделаем и прыти
поубавим. А дальше все на вёсла и ходу. Глядишь и
оторвёмся.
— Даже если и не оторвёмся, всё больше басурман прибьём. Славная
смерть получится! — оскалился Тараско.
— Добре, — чуть посветлел и Данила.
На галере закипела работа. Несколько человек кинулись к
пушкам на корме и носе и под руководством Тараски и старика начали
их заряжать, в каюте капитана нашли флаг — нарисованный на жёлтом
фоне с красными полосами по кроям зульфикар — раздвоенный
меч-ножницы и за неимением целых мачт, привязали к
одному вынутому веслу и так и подняли, закрепив на носу. Остальные
быстро уселись на вёсла, положив рядом с собой уже заряженные
пищали и ятаганы. Я же, переодевшись в одежду османского офицера,
встал рядом с флагом.
— Держи, — подошёл ко мне Порохня, протягивая колесцовый
пистоль. — За пояс сунь, рядом с саблей. Какой же офицер без
пистоля?
— Заряженный?
— Нет, — покачал головой атаман. — Чтобы его зарядить, ключ
особый нужен. Не нашли, — вздохнул он огорчённо. — Видно в море во
время боя смыло.
— Ладно, — отмахнулся я, всматриваясь в приближающийся корабль.
— Всё равно из пистоля с такого расстояния стрелять бесполезно.
И медленно потекло время. Я стоял на носу галеры и не сводил
глаз с вражеского корабля. Наша галера еле двигалась навстречу;
сидевшие за вёслами люди, особо и не напрягались. Силы им ещё
понадобятся, когда удирать будем.
— Ты бы не стоял так, будто истукан из древесины вырезанный, —
прошипел сбоку старик, одетый в форму чорбаджи, командира
янычар.
Проведя годы на галере, бывший помойный раб неплохо изучил
турецкий язык и тоже в случае нужды мог принять участие в
предстоящей беседе. Лишь бы мои знания не подвели. Так-то мой
предтеча был уверен, что на турецком говорит свободно, но за его
акцент я не поручус