— Думаю, — прищурилась чародейка, —
именно эта естественность стоила ему тех огромных усилий и
тренировок, что привели к перенапряжению. По крайней мере, узелки
на связках это подтверждают.
— Итак, — Вил забрал отчёт, — что
кроме пошатнувшегося здоровья могло побудить молодого, успешного,
красивого мужчину покончить с собой?
— Почему вы так держитесь за версию
самоубийства? – раздражённо проговорила чародейка, — неужели всё
из-за того, что её высказала эта надменная высокомерная кривляка из
королевской ложи?
— Ох и не повезло леди Камирэ, –
улыбнулся Вил, — не высокого же вы мнения о будущей королеве.
— Лучшего она не заслужила.
— Причина более банальна. Его
величество не отстанет от нас, пока мы полностью не отработаем и не
исключим данную версию. Кроме здоровья нам нужно рассмотреть и
другие варианты: несчастная любовь, безвыходная финансовая
ситуация, проблемы с психикой, в конце концов.
— Вы забыли упомянуть проигранное в
карты желание, которое породила богатая фантазия леди Камирэ, — не
без иронии добавила Рика.
Раздался деликатный стук в дверь, и
Турада подал сервированный к чаю поднос.
— Благодарю, — удивлённо проговорил
коррехидор, — однако ж мы не сможем воздать должное вашему
искусству. Нас ждёт расследование. А вы наведите справки у
практикующих мозгоправов, не обращался ли к ним Эйдо Финчи. Если
обращался, спросите, по какой причине, и не было ли у него тяги к
самоубийству.
— Вы о застрелившемся артисте,
которого привезли вчерашним вечером? – зачем-то уточнил Турада.
— Да, именно о нём. Жду результатов к
вечеру, — сказал коррехидор и велел унести чай к горькому сожалению
чародейки.
— Мы, естественно, не собираемся
замыкаться на версии самоубийства, — они шли к стоянке магомобилей,
и Вил немного ёжился под внезапно налетевшим с залива холодным
ветром, — начнём с театра. Я позвонил туда и узнал, что труппа
собирается на репетицию как раз к одиннадцати часам. Так что все
должны быть на месте.
Королевский театр нимало не
производил траурного впечатления. Афиша с умершим артистом была
снята, её заменяла другая, с красавицей в старинном платье и
сказочной птицей в руках. «Сказание о золотом журавле», — прочла
чародейка. Вил уверенно вёл девушку по коридорам той части театра,
где обычным зрителям никогда не приходится бывать. В кабинете с
надписью «Дирекция» молодая бойкая секретарша категорически
заявила, что директора нет на месте, сообщив при этом о готовящейся
завтрашней церемонии погребения «бедного, бедного господина
Финчи».