шься, по законам нашим. Понял
ли?
— Понял, батька, — через силу выдавил Подопригора, зло сверкнув
в мою сторону глазами.
— Ну, то-то.
Ну, вот. Ещё одного врага я себе нажил. Хотя, думаю, это
ненадолго. В Путивле с Порохнёй серьёзно поговорю. Этаких
подарочков нам не нужно. У меня и без этого смутьяна проблем
хватает.
За спором не заметили, как подъехали к воротам города.
— Кто такие? По какой надобности в Путивль едете? — перегородили
нам дорогу с десяток городовых казаков.
— Я думный дворянин Василий Грязной,. — подал коня вперёд
мой боярин, покосившись на смотрящих со стен лучников. Ну да, если
что, нас тут быстро перебьют. Наверняка и за воротами воины на этот
случай стоят. — Вот приехал со своими людьми в войско царя
Дмитрия Иоановича вступить. За дело правое постоять,
как в грамотах вашего воеводы князя Шаховского
сказывалось
— Проезжайте, — тут же расступились казаки в разные стороны. —
Но только смотрите. Если забалуете, враз порубим. У нас с этим
строго.
За воротами, и впрямь, оказался ещё отряд в полсотни
человек. Да и улицы были буквально наводнены вооружёнными людьми,
деловито снующими туда-сюда. Чувствовалось, что город готовится к
осаде. Оно и понятно. Новый Дмитрий, несмотря на все старания
Шаховского, ещё не появился, да и Болотников ещё в
пути из Польши, а Василий Шуйский свой ход уже сделал, послав на
охваченный мятежом Юг сразу две армии. И к этому моменту князь Иван
Воротынский уже осадил Елец, а князь Юрий Трубецкой Кромы. Поневоле
к осаде готовится будешь.
Нашли дом Шаховского, но оттуда нас послали в собор Рождества
Богородицы, куда воевода ушёл помолиться.
У входа в церковь столкнулись с самим окольничим,
выходящим в окружении целой толпы воинов. Я сразу сдал назад,
затерявшись среди соскочивших с коней всадников. Шаховский во
дворце частым гостем не был, но всё же пару раз «меня» видел. Вот и
ещё одна причина, что я в командиры отряда не полез.
Пускай лучше с ним Грязной в гляделки играет.
— Здрав будь, Григорий Петрович, — выступил вперёд Грязной. —
Вот приехал по твоему зову за государя нашего Дмитрия Иоановича
постоять. И людишек с собой привёл, сколько набрать смог.
— И тебе здравствовать — поднял на него глаза окольничий. От
опытного придворного не ускользнуло, что подошедший старик держится
с ним на равных да и приодеться боярин на свою долю добычи с
похода, давно успел: — Кто таков будешь? Прости, не признал.