– Не пойму, ты же говорила, что была сорванцом, – холодным тоном говорил он. – Так что, ты теперь разревешься от того, что я увижу тебя голой?
– Да, – я еле сдержала дрожь в голосе, когда Иван стянул с меня трусики.
– Мне кажется образ жизни сорванца и трусихи совсем разные, – все тем же холодным тоном продолжал он и на несколько секунд оставил меня без своих прикосновений.
Я бы подумала, что он просто разглядывает меня, но нет. Я отчетливо слышала какой-то шорох, а значит, Иван совершал какие-то действия.
– Поэтому либо ты мне врешь, а я хочу предупредить тебя сразу, что вранье я буду очень жестко наказывать, либо...
– Я не вру, – я задрожала. Этот мужчина как будто обвинял меня в чем-то и я не знала как мне оправдаться. – Мне просто очень страшно, разве не понятно? Я так хочу домой... – я все-таки позорно разревелась. – Моя мама места себе не находит. А я не понимаю за что мне все это. Что я в жизни сделала такого плохого, что...
– Типичная детская позиция, – фыркнул он, а я расплакалась еще сильнее. – Все вокруг виноваты, кроме тебя самой.
Я почувствовала себя совсем обессиленной, поэтому открыла глаза, чтобы сбежать отсюда. Я понимала что этот поступок будет еще более глупым, но я уже не могла справиться с собой.
Однако ничего этого не случилось так как я тупо застыла на месте. Я увидела что Иван тоже разделся. Сейчас он стоял передо мной в одних боксерах, и теперь без одежды он казался еще больше и мощнее.
У него было не тело, а целая гора тренированных каменных мышц. Если этот громила хоть чуть-чуть применит на мне силу, то без переломов не оставит.
Я испуганно отступила назад, стыдливо прикрываясь, но на втором шаге оступилась и отклонилась назад. Еще бы секунда и я бы пребольно плюхнулась на копчик, но Иван оказался быстрее меня.
За долю секунды он уничтожил расстояние между нами и подхватил меня за талию. Я же оказалась сдавлена в его сильных руках.
– Не надо... пожалуйста... – дрожала я. – Не трогайте меня... Прошу вас.
– Успокойся, глупая, – он чуть расслабил объятья. – Ты не в моем вкусе. Вообще.
После его слов я за одну секунду испытала сначала облегчение, а затем легкую злость.
Что же во мне, интересно, такого отталкивающего что я, видите ли, не во вкусе этого громилы?!
А через секунду я вновь себя одернула.
Дура! Это же счастье, что я не в его вкусе. Может он все-таки меня не тронет? Но с другой стороны, уж лучше бы тронул он, чем сборище тех противных циничных мужиков, которым меня хотят подать на тарелочке. Ведь наверняка префект не единственный в списке.