— И что это значит!? — повысил голос директор. — Это не значит
абсолютно ничего!
— Нет! — возразил тренер. — Это значит, что она в силах выиграть
первенство области. И даже спартакиаду школьников! Всё возможно с
таким потенциалом!
— Я вас не зря спросил, что будет дальше! — гнул свою линию
директор. — А дальше будет так. Она выиграет, как вы говорите,
первенство области и спартакиаду школьников, а потом её просто
заберут у вас. Заберёт Жук в ЦСКА и будет делать свою чемпионку
страны. А мы, в том числе и вы, кстати, останемся на бобах. Что
была Хмельницкая, что нет её.
— На чемпионате СССР и Спартакиаде школьников она будет
представлять наш город и нашу школу, не забывайте это! — напомнил
Левковцев. — О нас узнают, в конце концов!
— Да что это даст-то, дорогой Владислав Сергеевич? Нам это
ничего не даст. Вы рассуждаете, как тренер, старающийся вместе с
воспитанницей взлететь вверх на её спине. В Москву метите? А я
рассуждаю, как производственник, у которого 600 таких вот гавриков,
как Хмельницкая, и которые хотят учиться в теплых спортзалах, с
новыми снарядами и в новой форме. А это всё нам даёт завод. В том
числе и новую машину по заливке льда для вашего катка. В общем,
своё мнение я вам высказал, решать вам. Но я настоятельно требую,
чтобы вы вперёд поставили Соколовскую.
— Это уже зависит не от меня, а от судей, — ехидно улыбнулся
Левковцев и вышел из кабинета, оставив за собой последнее слово. —
К счастью, они будут из области.
А в это время, пока решалась судьба фигуристки Людмилы
Хмельницкой, Арина Стольникова, её альтер-эго, выражаясь
современным языком, спокойно разминалась в зале общефизической и
спортивной подготовки, не обращая внимания на визги и громкий смех
одногруппниц. Группа ей попалась хорошая. Ещё вчера Арина
внимательно смотрела, как фигуристки делают обязательные фигуры, и
поняла, что у многих есть талант. Им не стать чемпионками и даже
крепкими середняками, которые изредка могут потрепать чемпиона. Но
зато можно быть красивой, сильной, общительной личностью, выбрать
несколько красивых фишек, которые используешь в проектах, немного
артистизма и вуаля — пусть небольшая, но своя фанатская группа у
тебя есть. А это важный стимул в спорте — знать, что за тебя кто-то
болеет и переживает.
Анжелика была самой младшей. Худая, почти невесомая восьмилетняя
девочка. Своего стиля катания у ней ещё не было, всё делала как
другие фигуристки, плюс-минус одинаково, по хрестоматийному. Но не
зря же её из младшей группы послали к Левковцеву? Ответ прост — у
ней очень хорошо получались прыжки и вращения. В восемь лет она уже
прыгала все двойные прыжки, кроме акселя. Естественно, среди
малышни, кое-как ковыряющей одинарные, дорожки шагов и вращения, ей
делать было нечего. На первый юношеский она сдала с лёгкостью.