- Ты ранен. Боже, что же делается! - запричитала Луна.
- Нет.
- Что нет?
- Бога здесь нет, он не перенесся.
Нащупав наконец мокрый и липкий участок в области груди, Луна
начала подниматься пальцами по испачканной одежде своего мужчины,
пытаясь найти место ранения. И вскрикнула сама, когда добралась до
чего-то горячего влажного и неприятно мягкого.
- Тишееее. - вместо криков боли выдал Гром.
- Плечо! У тебя ранение в плече. Боже, оно, что сквозное!
- Нет.
- Да знаю я, что он не переносится! Это междометие!
- Нет, не сквозное. Там их просто два.
Негромко выругавшись, Луна начала прощупывать разгрузку, ища чем
перевязать раны или хотя бы их прикрыть, чтобы ограничить доступ
грязи и инфекции и по возможности остановить кровь.
- Да не дергайся ты. Это же улей. Посижу чуть-чуть и без
подорожника пройдет. Ты же читала. - растягивая звуки, пьяно или
уже отключаясь от потери крови, проговорил мужчина.
- Ага. На глазах прям.
Так нужной аптечки нигде не было. Отрывать элементы грязного
комбинезона было бессмысленно и еще и бесполезно. Имперская ткань
не то что рукам, ножу то не поддавалась.
«Да что же такое! Что же я такая бесполезная!»
Неожиданно, до девушки дошло, что он вытащил её, находящуюся без
сознания, из салона разбитой машины и дальше нес на руках.
Скрываясь от недоброжелателей с ранением. На руках, в определенный
момент с почти пробитым плечом.
За дорогого ей человека стало больно, так больно, что она
захлюпала носом. От своей никчемности, от своей беспомощности, от
того, что он снова страдал и рисковал жизнью из-за неё.
- Но-но. Чего мокротУ разводишь там?
- Долго я в отключке провалялась? - взяла себя в руки Луна и
начала шарить уже по разгрузке продолжавшего неподвижно сидеть
мужчины.
- Ну, сейчас вроде ночь.
«Ночь! Пол дня! Он таскал меня на себе и прятался в городе
от тварей и муров со мной на руках пол дня!»
От ужаса понимания девушка даже остановилась лазить по разгрузке
Грома. Собравшись наконец, со снова накатившей уже на себя злостью,
продолжила с двойным усердием. Но как назло везде попадались
предметы первой необходимости, батончики, которые Луна сперва
приняла за упаковки бинтов, и какие-то очень тяжелые хоть и
маленькие шары.
- Не останавливайся, мне приятно.
«Может он умер, а я уже брежу и сама с собой разговариваю?
Хотя нет, он же рот мне зажимал.»,