Женщина потрепала меня рукой по
волосам.
- Так вот и готовлюсь.
- Резко что-то ты начал готовиться.
Всё лето, бабушка говорила, книжки читал. А тут…
- Это он головой ударился, - сказал,
заглянувший на кухню брательник.
- Изыди, сатана! - буркнул я.
Сашка опешил, заморгал ресницами и
раскрыл рот.
- Кто-кто? Какой я тебе сатана?
- Ну, ты чего, Женька? На брата
так…
- А чего он вечно со своими под…
э-э-э, подначками и издёвками? Что же ты его не урезониваешь, мам?
Я ведь ему тоже брат, а он со мной, ну совсем не по-братски.
Мать с братом переглянулись.
- Ты, точно, какой-то долбанутый
стал, - пробурчал Сашка.
- Ну, ты, действительно, Саш, -
прошептала мать. – Ты же взрослый уже. Скоро и свои, дай бог, дети
появятся.
- Да, что я ему сказал?! – возмутился
Сашка. – Тоже мне. Принцесса! Слова не скажи!
Я посмотрел сначала на брата, потом
на мать.
- Это нормально? – спросил я. –
Пацана принцессой назвать?
- Кое-где в это время за такой базар
и на перо посадили бы, - подумал я, но обострять отношения с братом
не стал. Были у меня на него уже особые планы.
- Хватит! – стукнула мать ладонью по
кухонному столу. Дочищай давай картошку. Вода уже закипает.
В полусваренную картошку мать
вывалила из сковороды слегка поджаренный лук и морковь,
перемешанные с монгольской тушёнкой. Тушёнки было много и запах
стоял сногсшибательный. Буквально через пять минут я сыпал картошку
в большую железную эмалированную тарелку и принялся за еду.
- Хоть бы нас дождался, - буркнул
брат. – Вместе бы поели.
- Где тут есть-то втроём? – удивился
я. – Ты вообще-то всегда у себя хомячишь. То печенюшки, то
булочки.
- Чё гонишь?! – возмутился брат.
- Да у тебя постоянно крошки на
майке.
Мать с интересом посмотрела сначала
на него, потом на меня, и молча недовольно покрутила головой.
- Ты, брат, что-то больно резкий
стал, - начал Сашка.
- Ага. Ты уже вчера говорил. Как вода
в унитазе…
Брат развёл руки и вышел из
кухни.
- Что-то ты и впрямь разошёлся,
Женя.
- А что он меня принцессой назвал?!
Нормальный пацан ему бы за такое лицо разбил. Или чего хуже. Пусть
извинится и перестанет дразнить. Надоело.
Мать посмотрела на меня, налила себе
в миску картошки и села за стол.
- Я поговорю с ним. Как картошка?
Я показал большой палец на левой
руке. Правая работала ложкой, как карьерный конвейер.