Порыв ледяного ветра появился внезапно. Рванул карту из моих слабых пальцев и унес в деревья.
— Эй! — возмущенно крикнула я и бросилась догонять единственную вещь, которая поможет мне найти жилье. — Черт, черт, черт!
Карта лениво кружилась в воздухе. Высоко. Слишком высоко над землей, чтобы я смогла ее достать! Уныло я смотрела, как она опускается на сухую ветку, сломанную ветром, и цепляется за ее острый край.
— Чтоб тебя!
Так, ладно, у меня еще есть листок с адресом дома. Можно ведь спросить у прохожих, так? А если прохожий попадется дружелюбный, то еще и проводит.
Я двинулась в сторону симпатичного кладбища. Странное словосочетание, согласна, но местные захоронения и впрямь были такими аккуратными, что нельзя было ими не любоваться. Впрочем, мне сейчас не до любования могилками. Обед и ужин, выданные мне Тирелом, я не съела – проспала все десять часов пути. Замерзла, устала, и очень хотелось в уборную. Так что я почти бежала по ровненькой, аккуратной тропе, ведущей на центральную улицу города. Куталась в пальто и мысленно страдала – в Ковенторе погода оказалась куда хуже, чем в Лэстене, а я вовсе не была готова к снижению температуры. На мне тонкое шерстяное платье, облезлые сапоги, легкое пальто и шарф, который никакой согревающей функции не выполнял.
Красоту городка почти не замечала. Только пару раз восхищенно вздохнула, когда поняла, что весь город утопает в деревьях и кустарниках. Листья еще не все облетели, и красно-рыжие улочки со старинными каменными домами казались сказочными. Интересно, а каково здесь летом, когда всё вокруг цветет и благоухает? Надеюсь, до лета мне тут жить не придется! Но обязательно приеду в Ковентор в отпуск.
Я мчалась по дороге и на ходу оглядывалась по сторонам. Город словно вымер – ни одного человека! У кого спросить, куда мне идти?
Остановилась, чтобы отдышаться. Нашла взглядом табличку с названием улицы на ближайшем здании и довольно кивнула: улица Бассейная как раз та, что мне нужна. Мой дом располагался на Бассейной.
Впереди мелькнула человеческая фигура. От радости я в три прыжка достигла незнакомца и схватила его за рукав дубленки заледеневшими пальцами.
Старику на вид было лет семьдесят, или чуть больше. Выглядел он, правда, на все двести – сухонький и сморщенный, трясся на ветру как осенний лист. Да и землистый оттенок лица выдавал преклонный возраст. Его выцветшие глаза уставились на меня как на пустое место.