- Но если я буду получать деньги за брата и работать за него –
разве это не мошенничество? – задается он вопросом.
- Еще как мошенничество. – соглашается с ним голос: - если это
откроется, то тебя могут и… а ничего с тобой не смогут сделать.
- Почему?
- Да потому что ты – несовершеннолетний. Если ты убьешь кого –
тогда да, колония для несовершеннолетних. А тут… мелкое
мошенничество, которое продиктовано страхом и непониманием, даже
если удастся это доказать, состав преступления тут с субъективной
стороны развалится. И даже если нет – несовершеннолетних не сажают
за такое. Самое худшее – они оправят тебя в детский дом.
- Получается, что и так детский дом и эдак… - говорит Бон Хва: -
в чем тогда разница?
- В том, что в первом случае есть очень важная приставка «если
тебя поймают», - звучит голос в голове: - именно «если». Но есть
шансы помочь маме, удержать работу брата – если он еще жив и
конечно же самому в детдом не попасть, а учиться в нормальной
школе.
- Частной школе. – поправляет голос Бон Хва.
- Да, да. В частной школе. Ну так как?
- Получается у меня и выбора-то особенно нет. – говорит Бон Хва:
- я понял. Единственный вопрос к тебе.
- Задавай. – разрешает голос.
- Откуда ты все это знаешь? И – кто ты?
Глава 4
Он встал рано, с первыми лучами солнца. Встал, сходил в туалет,
взглянул на свое отражение в зеркале (угрюмая рожа), умылся, выпил
стакан воды, оделся в спортивную форму, затянул шнурки на
кроссовках и вышел за дверь, закрыв ее на ключ.
Вчера он до ночи проговорил со своим внутренним голосом, решив
называть его Старшим, раз уж тот отказался выдавать свое имя.
«Какая разница?» - говорил он «Роза пахнет розой, хоть розой назови
ее хоть нет. Хотя уж я-то точно не роза».
Старший знал все. Ну или Бон Хва так показалось. И потому он
немного успокоился. Потому что остаться совсем одному в этом мире –
пугающая перспектива. А наличие Старшего, пусть даже только в
голове, пусть даже это только твоя личная шизофрения – все равно
это успокаивает.
А еще Старший сказал ему, чтобы Бон Хва занялся делом. Любым.
Потому что в часы испытаний и тревог самое худшее что может быть –
это лежать и смотреть в потолок. До тех пор, пока не почувствуешь
жизнь снова – нужно постоянно быть чем-то занятым и тогда – сам не
заметишь, как начнешь снова жить. Да, мама в больнице и до сих пор
оттуда никаких звонков не поступало, а значит нет никаких
изменений. Да, Чжи Мин куда-то пропал… а ему на работу сегодня
выходить. Но все это – не повод самому Бон Хва крест на своей жизни
ставить. Если предположить, что все будет хорошо, мама поправится,
брат вернется – то кому будет легче от того, что он, Бон Хва – за
это время загнулся? А если ничего уже не будет хорошо… тогда тем
более. Так что Старший сказал – бегать с утра, значит бегать.