Мою последнюю клиентку я хотела бы отправить к нему. Что могло заставить серьезную женщину пятидесяти трех лет обратиться к «ведьме», сказать мог только Дима, изучив глубоко и предметно вопрос.
Паленая вонь преследовала меня и в коридоре. Я дождалась, пока лифт нежно тренькнет на моем этаже, зашла в металлическое зеркальное нутро, нажала на кнопку. Юрист — профессия справедливости. Объективная: есть закон. И еще это впечатления — ни в книгах, ни в фильмах ни один мастер сюжетов такое не даст. Перетянут, налепят шаблонов, переиграют. Почему я выбрала такую работу? Ах да, почему?
Может быть, из-за того, что отец работал на Петровке? Или мать давала судебно-медицинские заключения? Но когда я окончила вуз, в милицию идти не захотела. Стояли девяностые, было… зыбко, непонятно, бесправно как-то, осадок чувства бессилия у тех, кто должен был защищать людей, потому и отец сменил следственную работу на спокойную должность преподавателя в обычном вузе. Мне же хотелось вершить судьбы. Комплекс бога, как сказала одна психологиня. Синдром острого дефицита нормального медицинского образования в организме, встречно заключила я и больше никогда не ходила к этим специалистам. Везде, где нет фактов и документов, пахнет жареным.
Я поняла, что действительно чем-то пахнет, и одновременно лифт встал, а мой смартфон завибрировал. «Спасибо, она вернула мне восемь тысяч рублей!» Неплохо, кивнула я. И в следующий раз пойди сделай уколы в мозг. Но — люди такие люди, часть из них, увы, подавляющая — по граблям прогуливается регулярно.
Я сунула телефон в карман пальто и нажала на кнопку вызова диспетчера. Тишина.
— Черт.
Был бы на моем месте кто более впечатлительный, списал бы все на проклятие ведьмы. До моего слуха донесся странный гул, словно топот множества ног, и крики, и пахло… Пахло отчетливо.
— Что?..
Я вынула телефон. Мужу спасибо — научил не паниковать. Никогда не паниковать, что бы ни происходило. Связь работала, но была не слишком стабильна.
— Я нахожусь в бизнес-центре «Рассвет» на Яблонской. В здании, похоже, пожар, пахнет дымом, я в лифте на шестом этаже второго подъезда.
А ведь Андрей погиб точно так же, пронзила острая, ненормальная, неуместная мысль. Они эвакуировали людей через лифт — это был единственный возможный путь. Запретный, но возможный, и можно было бы подождать, пока приставят к окнам пожарные лестницы, но — несмотря на то, что формально действия противоречили всем существующим правилам, пять человек они успели спасти и спустить их вниз, но вот когда лифт вернулся за ними…