— Что этот младенец — я?
— Именно.
— А о том, что я могу приходиться родственником самому
Волконскому или кому-то из его друзей, вы не подумали?
— Нет…
— Зря. Самая простая версия — как правило, самая верная. Мало ли
по Петербургу и окрестностям бастардов бегает.
— Н-да, пожалуй. — Илья Ильич потёр подбородок.
— В общем, дело, конечно, ваше. Но делиться радостью, что нашли
в богом забытом углу древнего… как его там?
— Архонта.
— … архонта, я бы не стал. Если окажется, что князь Волконский
всего-навсего прижил ребёнка от лучшей подруги своей жены или
гувернантки дочери, вы рискуете сесть в большую лужу.
— Пожалуй, вы правы.
— Да ясное дело, прав. — Я убедился, что сумел перенаправить
мысли генерал-губернатора в нужную сторону. И поменял тему. — А
вещь, о которой вы говорили. Принадлежащая покойному графу
Давыдову. Что это?
Илья Ильич выдвинул ящик стола и извлек из него ещё один
конверт. Этот также адресовался его превосходительству господину
генерал-губернатору Смоленска. Но почерк был другой.
Я открыл конверт и вынул письмо.
«Зная Вас, как человека благородного и порядочного, покорнейше
прошу не отказать мне в просьбе передать сию вещицу графу Алексею
Михайловичу Давыдову в собственные руки. Отправлять почтою
опасаюсь, навестить графа самолично не могу по причине слабого
здоровья. Такой дальней дороги мне не пережить. А никаких иных
оказий в ближайшее время не предвидится. Имя своё не называю, за
что нижайше прошу извинить. Надеюсь, что просьба моя для вас не
слишком обременительна».
Вместе с письмом из конверта выпал ключ. Небольшой — дверь таким
не открыть. Сундучок какой-нибудь, или шкатулку — можно. Хотя
ключик вполне увесистый. Серебряный.
Сопроводительных записок, предназначенных для Давыдова, к ключу
не прилагалось. Граф, очевидно, и сам прекрасно знал, для чего эта
штука и что с ней делать.
— Это принесли, когда я собирался сюда, в Смоленск, — пояснил
Обломов. — Я ведь недавно получил назначение. И тот, кто написал
письмо, о нём узнал. Я собирался посетить Поречье и пригласить к
себе графа Давыдова. Но не успел. Узнал, что граф скоропростижно
скончался. Если его наследник — вы, то и эта вещица, полагаю,
теперь ваша.
— По ходу, так.
Я сунул ключ во внутренний карман камзола – Брейгель, по моей
просьбе, специально нашил такие с обеих сторон.