– Да, конечно, – склонилась Алсу в
низком восточном поклоне.
– Через двадцать минут
отъезжаем.
– Я вас поняла. – «Алсу» скрылась на
кухне.
– Встретилось весьма важное
препятствие, которое нам необходимо преодолеть. – Роман смотрел в
даль и видел, как горизонт наполняется черными тучами. –
Непредвиденное расходование зелья заставляет меня потребовать от
вас еще. И чем быстрее вы согласитесь передать мне еще одну
пробирку с зельем, тем меньше будет жертв.
Королева и Король сидели, не
шелохнувшись.
– Но мы не можем, – наконец попытался
высказаться Король. – Это очень опасно. Неконтролируемая реакция…
Акун – короткоживущий изотоп, притом, его баланс в природе всегда
должен соблюдаться.
– Хватит болтовни, – вскинулся Роман.
– Иначе я активизирую всех своих помощников. И поверьте мне, их
много.
– На это нужно время. Пока доставят
пробирку. – Тихо произнесла Королева.
– Боже, как это утомительно. Ну совсем
все запущено, не отработано. Ждать, дожидаться.
– Кстати, ваш химический элемент акун
предсказал великий ученый. Чудная оказалась штука, сокровищница
сновидений длявыздоровительных процессов. В нем он видел благо и
именно поэтому громко сообщил всему миру. Но не предвидел такое
чудное слово «смерть», когда физические страдания переходили в
мучительные душевные и заставляли испытывать еще большую боль.
Человек сдавался без боя, делая лишь слабые попытки унять
внутренних демонов, которые пожирали его изнутри. И теперь
нравственная боль служила трепетным симптомом ожидания
смерти.
Он посмотрел на Королеву. В свете
солнца она выглядела смертельно бледной и измученной. Но какой же
прекрасной! Красивее, чем тогда, в молодости. Последние дни
добавились новые морщины у губ, душераздирающе свежие и нежные, так
что хотелось немедленно к ним прикоснуться, потому что знал, эти
морщинки принадлежат именно ему, и он уже их страстно любил. Еще
знал, что они обязательно пропадут, растворятся в счастье, когда он
исчезнет из её жизни. В нем сыграло пламя самопожертвования,
отчаянное стремление спасти морщинки, помочь остаться навечно:
легким росчерком лезвия ножа увеличить их до бесконечности. Пойдет
кровь, а он будет врачевать, промокать салфетками. Вот этими белыми
бумажными салфетками.
Роман взял со стола салфетки и стал
сворачивать из них что-то вроде аистов. Длинный бумажный клюв,
треугольные острые крылья. Все острое, угловатое и
мягкое.