Лена вновь за руку утянула
вниз.
– Да не дергайся ты. Он из окна на нас
зырит.
– Где?
– Не поворачивайся! – зашипела Лена,
словно Парфенов мог услышать. – В мужском туалете. Скажи только
«да!» и разбежимся.
– Я не хо-чу!
– И что мне делать?
– Откажись.
– Я уже пообещала.
– Дура!
– Алсушенька, я ведь погибну, если не
пойду к нему на свидание. Я ж с первого класса в него влюблена, в
его зеленые глаза, обаятельную улыбку. Он прямо светился, когда
звал меня.
– Чем светился? Зеленым светом? И еще
зеленая слюна капала?
– Не поняла, – опупело уставилась Лена
на Алсу.
– Твой Парфенов монстр. Просто удачно
маскируется под лапочку.
– Ты должна мне помочь. Ты мне подруга
или не подруга?!
– Лен, я конечно все понимаю,
любовь-морковь. Но ты себя видела в зеркало?
– На себя посмотри! – моментально
окрысилась Лена.
– Ох! Прости! Прости! – Алсу обняла
Лену за шею. – Во сколько вы встречаетесь?
– В семь у библиотеки.
– Хорошо. Я приду.
Хоть Алсу и пообещала, но все равно
волновалась. Поэтому чаще обычного следила за Сидоровым и
Парфеновым. А они словно парили по воздуху, были необычно шутливыми
и искрометными. И похоже, на грешную землю опускаться не
торопились.
Лена также с откровенной регулярностью
зырила на Парфенова, как, впрочем, и всегда. Постоянно смотрела на
часы в телефоне, порою сомневалась, сравнивала с часами Алсу. На
сегодня время для Лены остановилось. Она грезила только свиданием и
на уроки откровенно забила.
– Ладно, я пошла. – Не выдержала Лена
после четвертого урока и стала собирать учебники с сумку. Причем,
таким ехидным тоном, будто бы боялась, что Алсу начнет ее
уговаривать, задавать неудобные вопросы.
– Еще два урока, – не сдержалась
Алсу.
Лена посмотрела на нее печальным
взглядом, а потом выдала:
– Эта школа - бездушная скотина. Она
прямо съедает меня с потрохами. Я что, тут до старости должна
торчать? Да у меня скоро… скоро все зубы и волосы выпадут. – Лена
обернулась к парте Парфенова. Он о чем-то переговаривался с Катей
Васильевой – вдвоем прыскали от смеха. У остальных наблюдалось
сонное настроение, расплылись по партам, позевотушки, потягушечки.
Лена от злости громко стукнула сумкой по столу. Двое, кажется,
проснулись. Но Парфенову, разумеется, было плевать. Он продолжать
что-то бубнить Васильевой и даже учебником литературы прикрылся,
чтобы, наверное, никто не смог прочитать по губам.