– Но разве достоинство в этом?
– А в чем?
– Ну, я не знаю… Я ведь сама его позвала физикой заниматься.
– Вот видишь – сама позвала! Этого вполне достаточно. Зачем еще вниз-то бежать, Оль? Он ведь тут же возомнит о себе…
– Ну что, что он возомнит?
– Что ты его любишь! Что ты за ним сломя голову бежать готова!
– Но я и так его люблю. И он меня тоже… Мы ж давно все меж собой выяснили.
– Ну, раз так… Наверное, уже и замуж пора?
– И про это мы уже говорили, да…
– Серьезно? И когда ж свадьба?
– Ну, до свадьбы еще далеко, что ты. Сначала мы в институт поступим, потом окончим хотя бы три курса, а потом, где-нибудь на четвертом курсе…
– Да ты что?! Вон даже как?
– Марта, ну чего ты злишься? Да, я не говорила тебе, потому что примерно такой реакции и ждала.
– С чего ты решила, что я злюсь? Я вовсе даже не злюсь, я просто удивляюсь, как у тебя все легко!
– А что тут может быть сложного? Все как у всех. Полюбили друг друга, поженились. Все очень даже просто!
– Ну, это тебе только кажется, что все просто. Вот скажи мне, к примеру, где вы после свадьбы жить собираетесь? Неужто в Димкиной квартире? Что, вместе с нашей физручкой и Димкиными братьями? На кухне две раскладушки на ночь ставить?
– Ну, мы еще об этом не думали, где будем жить… Может, здесь, у меня.
– Ну да. За шкафом ночевать удобнее, конечно, чем на раскладушке на кухне.
– Марта, я не понимаю, почему ты все это мне говоришь? Зря я тебе открылась, да?
– Оль, ну при чем здесь открылась или не открылась! Суть же не в этом!
– Может, и не в этом. Но ты такие вопросы задаешь, ядовитые…
– Почему ж ядовитые? Они обыкновенные, жизненные. Просто я реально смотрю на вещи, а ты…
Марта вдруг запнулась, представив на секунду всю эту картину. Димка и Оля живут здесь, в этой комнате, вместе с Натальей Петровной. Изо дня в день, изо дня в день. Потом Наталья Петровна начинает страшно раздражать Димку, и Олю тоже. Потом у них ребенок родится, и… Бедная, бедная Наталья Петровна!
Боже, а ведь мама права. Зря она вчера с ней спорила. Нельзя приносить себя в жертву, видимо, и впрямь наша жизнь так устроена.
И, повернувшись к Оле, закончила свою фразу неожиданно тихо:
– …А ты в облаках витаешь. Мамина любовь тебя на эти облака забросила, Оленька, вот что я тебе скажу. Только падать потом с этих облаков больно, понимаешь?