— И о чем же ты хочешь поговорить, Лиля, — спросил муж.
Ух ты ж. Оказывается, даже имя запомнил. А что таким кислым тоном, так это бог с ним. Если вспомнить слова Кристин, то мужику тоже боги не конфетку послали и даже не леденец на палочке. Я не знаю, что за магия у него в голосе, но когда не рычит и не орет, так я с ног до головы мурашками от этого тона покрываюсь. Мгновенно. Аж дрожью от макушки до пальцев рук и ног.
Какой все таки удобный халат! Рукава здорово закрывают пальцы и не видно, как они дрожат. Сжав кулаки, я подошла к дивану и примостилась рядышком, сев на самый краешек.
— Нууу как же... Очень много тем... Кристин в общих чертах рассказала, чего ждать завтра. Но я хотела бы услышать и ваш вариант? Это один из вопросов. Самых горячих. А за ним ещё тьма разной степени насущности и животрепешущести.
— Ты странно выражаешься, — задумчиво заметил он вместо ответов. — С этим надо что-то делать. Срочно.
— Это потому, что могу быть с вами собой. Вы-то правду знаете. Завтра я лишний раз рта не открою, обещаю.
— Лилиана… — каждый раз, когда он произносил ее имя что-то в тоне и лице менялось и я аж чуть не физически ощущала тоску и скорбь, — княжна. Она получила лучшее в Трехлунном образование. У вас что вообще нет воспитанных людей в вашем мире? Только простолюдины?
— В нашем мире... --- я вздохнула, --- простолюдины часто намного воспитанней аристократов.
— Быть собой… — муж подожил ногу на ногу и, будто, впервые расслабившись откинулся на мягкую спинку дивана. — Непозволительная роскошь в большинстве случаев. Это опасно. Особенно в нашем случае.
Надо же. В “нашем”. Не в моем. Вроде бы ничего такого не сказал, а как будто этим вот “наше” часть проблем на свои плечи переложил. Мне аж задышалось легче. Сразу вспомнился Чебурашка из анекдота. Который “я понесу чемодан, а ты, Гена, понеси меня”. Мне ведь всегда хотелось такого Гену. Пусть даже и с зелёнцой. Дракон ведь это почти крокодил, только доисторический, да?
— Какой странный у вас, Лиля, мир… Здесь все работает иначе. Все время молчать ты тоже не сможешь. Это крайне невежливо. А невежливость …
— Непозволительная роскошь?
Он поднял глаза и усмехнулся. Беззлобно, впервые за время нашего знакомства.
— Именно. Завтра тебе придется выйти из этой комнаты хозяйкой замка и всего Уараса. Гостеприимной и очень счастливой. — Какие у него глаза были в этот момент! Я аж пожалела, что глянула в них. Столько тоски в холодных льдах. — Ты вышла замуж по большой любви, Лиля. И завтра никто не должен в этом усомниться.