- Официальная версия — жертвы пиратства?
- На данный момент, - кивнул Цзимо.
- Это лишено смысла, - покачал головой Шо. - Зачем бы пиратам
бросать яхту, которая стоит немалых денег? На ее борту не было
ничего столь уж ценного, а сами Андерсоны... Если бы их взяли в
заложники, то уже потребовали бы выкуп!
- Это предварительная версия, - напомнил Цзимо. - К тому
моменту, когда мы доберемся до Филиппин, она может несколько раз
поменяться. Я буду следить за новостями.
- Выходит, в настоящий момент мы ничего не можем сделать? - Шо
подвинул к себе планшет, в пару движений вывел карту и с некоторым
недоумением изучил простор Тихого океана. - Были у берегов
Калифорнии, затем вдруг затанули в море Сулу... Никакого смысла,
совершенно. А, кстати, загляни в лазарет к принцессе.
- Зачем это? - нахмурился Цзимо и непроизвольно потер ожег,
оставленный куском тлеющей диванной обвики.
- Она тебя раздражает, ты ее раздражаешь, - улыбнулся Шо. - Вы,
молодые люди, таким образом очень благотворно влияете друг на
друга.
Цзимо покачал головой. Он вообще сомневался, что на Фэй Брикнелл
хотя бы что-то может повлиять положительно. Да хоть как-то. Для
этого ей нужна была какая-то внятная личность, основа, на которую
можно было повлиять. Фэй же напоминила ему медузу — такая же
аморфная и, вслух бы этого Цзимо, конечно, в жизни не сказал — без
мозгов. Девчонка не только доверяла слепо людям, у которых на лице
огромными буквами было написано: «мерзавцы», не только слепо
доверяла незнакомцам (у самого Цзимо Шо с первой встречи вызывал
серьезные опасения), но и кидалась в пекло — буквально — не
разбирая дороги. В тех же случаях, когда она не совершала глупости,
Фэй Брикнелл оставалась безучастна ко всему.
Неправильно было говорить, что она его раздражала. Цзимо
попросту предпочел бы ее не замечать.
Когда обезболивающие прекращали действовать, и боль волной
проходила по телу, Фэй молчала. Ей казалось, она сполна эту боль
заслужила свой глупостью и доверчивостью. А еще, боль служила
напоминанием о том, что она еще жива. Больше ничего не говорило об
этом. У нее не было больше кузины, не было жениха. Не было дяди.
Фэй продолжала надеяться, что дядя Сэм ничего не знал о
происходящем, но в то же время ей было страшно. Надежды разбивались
о наиболее вероятную реальность: Сэмюэль Брикнелл наверняка
ненавидел ее точно так же, как Луиза. Точно так же считал, что она
отняла его землю, забрала его место, присвоила его деньги. Все
меньше и меньше Фэй верилось в обратное.