Те фотографии, что требовали сканирования и восстановления перед
внимательным их изучением, Цзимо пока отложил, в первую очередь
сконцентрировав свое внимание на более привычных снимках. Четыре
снимка из полицейских отчетов были в своем роде его стихией, и
можно было многое о них сказать полагаясь на опыт.
Фото тела были сделаны на месте обнаружения и в морге. В первом
случае мужчина был полностью одет, во втором обнажен, и хотя особых
примет видно не было, да и вообще, снимки были не слишком четкими,
можно было сделать кое-какие выводы.
Мужчина, лет примерно 35-50. Определить точнее не позволяло не
только качество снимков, но и возраст фотографий. Сделаны они были
по прикидкам Цзимо примерно в семидесятых — об этом говорили
кое-какие детали одежды и попавшей в первый кадр обстановки.
Определить навскидку возраст человека, тем более европейца или
американца, жившего и умершего почти полвека назад, Цзимо бы не
решился. Видимых повреждений на первом снимке не было, второй был
скверного качества, но Цзимо показалось, что он может разглядеть
след на шее. Повешенный? Жертва убийства или самоубийства? Так или
иначе расследование проводилось, существовали материалы этого дела
и снимок был изъят и хранился весьма аккуратно. Возможно это была
копия, а значит оригинал хранился где-то там, где Артур Эммерсон
мог его достать.
Требовалось отследить перемещения этого человека за последние
несколько лет. Проще всего было, конечно, спросить Фэй, но Цзимо
уже понял, что она не отличалась большой внимательностью. Наверняка
все, на что она в отношениях с женихом была способна — заглядывать
восторженно ему в рот. Чем он занят, когда выпадает из ее поля
зрения, Фэй Брикнелл едва ли догадывалась и даже не пыталась
узнать.
Цзимо готов был голову позакладывать, что в это самое время
женишок спал с красоткой-кузиной, но к делу это не относилось.
На третьем снимке было весьма явное место преступления, причем —
убийства. Он выглядел еще старше двух предыдущих, и Цзимо, пожалуй,
даже рискнул бы отнести его годам к шестидесятым. Возможно, это был
самый старый снимок из всех, слишком контрастный. Тело виделось на
нем темной бесформенной массой, а чернота вокруг была, очевидно,
следами крови.
Четвертая фотография запечатлела последствия то ли ограбления,
то ли неаккуратного обыска. Она была самой поздней из четырех,
цветной, с тем особенным колоритом, что ассоциируется намертво с
восьмидесятыми. О времени создания говорила также и легкая
размытость объектов. Обстановка выглядела довольно дорого, так что
Цзимо, пожалуй, поставил бы на ограбление.